Пролог
         Он бесцельно бродил, словно пустая оболочка, которую наполнили чужими воспоминаниями... Саргатанас начал вспоминать, как его отряд вошел в загадочный туман, который порождал ужасных гротескных чудовищ, и загадочный голос, который уже тогда нашептывал ему, сводил с ума, разъедал личность... Будто это было секунду назад. Но он и в последствии появлялся вновь и вновь... "Сколько я уже здесь?.. Час, день, год или столетия?.." - сейчас голос молчал, игнорируя вопрос. Словно издеваясь над своей жертвой, которая безвольно шаталась по просторам тумана... И это вызывало вспышки неконтролируемого гнева, однако почему-то он таинственным образом быстро потухал. Бывший Воин начал вспоминать роковой бой с чудовищем. Как он ринулся на него, бился, а за тем жуткую боль. Он за земле, пасть с пузырящейся кровью и снопами кровавой пены над своим лицом... Он вновь ощутил, как его терзали, разрывали на куски и последнее, что он помнил - неудержимая, всесжигающая, клокочущая черная ярость и ненависть, а дальше тьма... Тьма, что была безмолвная и густая, как камень. Она обволакивала разум, падший герой не ощущал тела. Он словно тонул, а миллиарды мыслей роились в его... Голове? Они все были чужды. Принадлежали совершенно иным, но он уже был не в силах этого осознать. Он падал, падал в бездну мрака, пучину отчаянья... Его тело, воля и разум были сломаны. Разбиты в дребезги. Он не осознавал себя как личность и слился с этим сомном мыслей и лишь какие-то странные осколки чьих-то воспоминаний изредка мелькали перед внутренним взором. В них он узнавал... Себя? Это было странно. Слишком странно, что б человеческий разум мог это осознать. Саргатанас все тонул и тонул в безвременье. Забывший свой дом. Свой долг. Своих людей. Забывший даже свое собственное Я. Он не имел понятия, сколько прошло времени. Тот, кто больше уже не был человеком, даже не понимал что это - время. Но вдруг... До боли знакомый голос, вызвавший ярость глубоко внутри, проговорил: "Саргатанас..." - словно какой-то толчок в спину последовал следом. Далее он увидел свет. Ощущения были такие, словно он утонул и кто-то дал свежий глоток воздуха... И когда он снова обрел плоть, то ощутил лютый, дикий голод и жажду, он хотел... Горячей, терпкой крови.
Некоторое время спустя...
Со временем осколки воспоминаний частично собирались, но все равно - для него они были словно чуждые. Саргатанас даже не заметил, как сильно изменилось его тело, как появились странные крылья... Подобно зверю он рыскал в белой бездне, с яростью чудовища убивая и пожирая всех, кого встречал: случайные люди или другие порождения туманов - он не делал различий, а его безумию вторил почти несмолкающий голос: "Убей, убей, убей, убей...". Он разрывал его голову изнутри. Это было похоже на то, будто ему в череп насыпали крошку и осколки битого стекла, которое резало и кололо мозг, царапало изнутри череп, и чем дольше он не убивал, тем громче был голос и тем сильнее была и без того нестерпимая боль. И лишь когда он убивал, пил кровь и пожирал плоть, голос ненадолго умолкал, позволяя Палачу хоть немного расслабиться. И в такие моменты он бесцельно блуждал по туману, в поисках новой жертвы, дабы продлить мгновения блаженной тишины. Он игнорировал все: боль, раны, усталость. Все его тело было изуродовано шрамами - старыми, как от роковой битвы с чудищем и равно совсем свежими. Он не ощущал ничего, кроме боли от голоса. Вся жизнь превратилась в одну лишь цель - заставить его молчать как можно дольше, любыми способами. Даже за оружием и доспехами Палач не следил, кои были просто покрыты запекшейся и гнилой кровью, которая местами капала с него склизкой массой на землю, а сам он разносил зловонье гниющей плоти, точно Мертвец вылез из своей Могилы. Однако от чего-то доспехи и оружие не ржавели и даже не имели признаков явного износа, хотя явно прошло не одно столетие бессмысленного существования. Но от какого-то подобия размышлений его вновь отвлек голос, начавший тихо вторить: "Убей... Убей... Убей..." - вызывая снова ту жуткую боль.
- Заткнись! - Тишину тумана разорвал хриплый крик, разносящийся искаженным эхом. - Заткнись! Заткнись! Замолчи! - Но вместо этого глас лишь набирал обороты: "Убей... Убей!.. УБЕЙ!!!" От неуклюжего и спотыкающегося шага мертвеца не осталось и тени: он бежал. Бежал твердо, уверенно, словно хотел сбежать от боли, разрывавшей его мозг и разум, но нет. Он хотел найти как можно быстрее новых живых, новых жертв. Он рыскал и вынюхивал добычу словно зверь, сам того не замечая. Бежать, бежать, бежать... Заставить замолчать голос! И, внезапно, он остановился... В далеке послышалась человеческая речь, на его удачу...
***
- Напомни: какого черта мы делаем так глубоко в этой дыре?! - Голос принадлежал высокому бородатому мужчине в не менее дорогой и качественной экипировке.
- Все просто, Фридрих. Мы отлавливаем тут чудовищ и сбываем на черный рынок. - Второй голос принадлежал мужчине немного моложе, а за спинами спорящих разбили лагерь на привал еще два десятка человек.
- Ну тут же сплошной мертвый лес! Здесь нет никаких мелких отродий. Даже крупных нет. О, Девид, ты не думаешь, что в этом проклятом лесу может водиться лишь кто-то слишком опасный? Монстер, который сожрал всех тварей поменьше?
- Фридрих, не нагнетай. Да, мы зашли глубоко, но тут водятся самые диковинные и дорогие твари!
- Девид, ты нас всех погубишь, у меня плохое предчувствие...
- Да не нагнетай ты уж. Лучше иди вон, у костра отдохни, а я на страже постою.
- В тумане очень опасно находится так долго... - Буркнул себе под нос бородач и, не прекращая ворчать, пришел к костру, усевшись рядом со всеми. - А вы, мужики, что думаете?
- Честно говоря, мне как-то не по себе... Жутко тут. Словно кровь и смерть прямо витают в воздухе, а туман очень густой. - Ответствовал самый младший.
- Да, согласен... Мне кажется, тут живет нечто, что попросту сожрало всех и нам нужно как можно быстрее уносить ноги.
- Почему ты так думаешь, Фридрих?
- Сэм, да ты посмотри! Сколько мы идем, нигде даже слизня не встретили! А эти деревья точно что-то обглодало. А что самое жуткое - нигде даже костей нет! И... - Бородач на время замолк, - мужики, чуете?
- Ага...
- Что за лютая вонь... Кха... Сука, будто что-то рядом сдохло... - Фридрих закрыл нос рукавом, кашлянув, - так, ребятки, давайте-ка к оружию и проверим... - Рассуждение его прервал низкий, глухой, утробный рык.

***
Саргатанас выбрался к опушке, где были люди. Они зашевелились, забегали, явно учуяв смрад, однако Палач не придавал этому значению. Уже не голос, крик разрывал его мозг, а весь мир он видел словно через кровавую призму... С глухим рыком он, чуть взлетев на черных крылах, ринулся в атаку, одним мощным и тяжелым прыжком покрывая огромное расстояние, также за счет крыльев, камнем рухнул ногами прямо на грудь говорившего бородача. Мелодичный хруст дробящихся костей раздавленной грудной клетки ласкал слух древнего убийцы. Кровь брызнула со рта раздавленного, смерть была мгновенной, однако Саргатанас, рукой, на которой был тарч, обхватил все его лицо. Его пальцы выдавили глаза, заходя внутрь глазниц, а большой палец сжал челюсть. И в следующее мгновение он играючи оторвал голову, бросив ее прочь. На остальных напало такое оцепенение, что никто не мог даже двинуться. Вокруг Саргатанаса, помимо ужасного зловония, витала загадочная аура ужаса, однако тишину разорвал истошный крик одного из бедняг. И тут же оборвался. Тяжелый удар палаша вспорол его грудину, коя была тут же разорвана руками, образуя "кровавые крылья" из ребер, обнажая все органы и еще бьющееся сердце. Сквозь забрало шлема Саргатанаса вырывался клубами горячий пар его дыхания, однако буйство было уже не остановить.
- ТРЕ-ВО-ГА-А-А!!! - Истошно завопил еще один человек, но тут же захлебнулся криком: Воитель схватил его за шкирку, опрокинул наземь и размозжил голову щитом. Однако остальные уже успели прибежать на помощь, уже с оружием в руках и уже окружая чудовище. И тут раздался леденящий душу утробный, гомерический демонический хохот... Игнорируя все, ломая своим телом древко копий, не обращая внимание на град удар алебард, Саргатанас кинулся на ближайший к нему строй, в одно мгновение нанося такой мощный удар щитом одному из кирасиров, что панцирь был пробит, ребра издали жалобный крик, а человек упал. Тут же развернувшись, Саргатанас получил удар копья в живот, однако покатый ребристый панцирь увел его по касательной. Мгновение - он перехватывает древко и играючи отсекает ногу атаковавшему под самый таз. Из перерубленной артерии хлынула фонтаном кровь, заливая Саргатанаса и тех, кто был рядом. Оцепенение снова на всех напало, а Воитель, содрав шлем с раненного, мощным ударом шипастого эфеса проломил лоб человеку, расплескивая по земле ошметки мозгов. Поднявшись, он с рыком кинулся на еще двоих, которые в ужасе и били, и кололи его, и даже попали в сочленения доспехов, ранив в живот, однако сие ранение было абсолютно полностью проигнорировано и даже начало затягиваться...
- Я... Есть... ВОЙНА!!! - Глубокий басовый крик был многократно усилен эхом тумана. Сметая и разрывая когтистыми крыльями плоть рядом стоящих, мощным прыжком он сократил дистанцию и просто разрубил пополам двух глупцов сразу, что не надели доспех, рассыпав по земле гирлянду их кишок и органов. И снова град ударов по крепкому доспеху... И даже те, что вновь пробивались в щели, на сей раз сталкивались с кольчугой.
- Рви.. И... ТЕРЗА-АЙ!!! - Проорало чудище в небо... Бойня продолжалась еще несколько минут. Не смотря на то, что Саргатанас получил несколько тяжелых ранений в локти, колено, кто-то даже ухитрился попасть в забрало клинком и прорезать ему глазницу, лишь чудом не задев глаз, однако на все это ему было плевать. За счет обильной резни, такие раны затягивались на ходу. Уже вся опушка была окрашена в красный. И вот, бросив палаш, Воитель поднял последнего беднягу над головой и, не смотря на его истошный вой, просто разорвал беднягу пополам, орошая себя и все вокруг потоками крови, которая лилась и сквозь забрало, и которую пил жадно Палач, испытывая величайший восторг. Половины же тела были небрежно запущены в воздух, разбрасывая кишки по веткам. Остался лишь один. К нему медленно шел Разоритель, словно хищник к загнанной добыче, испытывая величайшее наслаждение. С него потоками лилась кровь и сваливались куски внутренностей...
- Н-н-нет, н-не п-п-подходи! ЧУДОВИЩЕ! - Дрожащая рука Девида вскинула пистолет. Раздался выстрел. Еще выстрел. И еще... И пока не опустела обойма. Пули, высекая искры, рикошетили и  уходили по касательной от покатого толстого панциря и, хоть несколько из них срикошетили под доспех, это лишь заставило Саргатанаса слегка покачнуться, с полным игнорированием боли. Подойдя же почти в плотную, он сорвал с себя шлем.
- Ты... Челове... - Но жертва договорить не успела. Один рывок и Воитель вонзил клыки в артерию на шее, жадно хлестая кровь, при этом плавно сев на половину чего-то обезглавленного и обезображенного туловища, до хруста костей удерживая трепыхающуюся жертву...

Падший Воитель буквально вгрызался в трепещущую плоть, жадно глотая горячую кровь. На месте бойни же воцарилась неестественная тишина, которая лишь изредка разрывалась чавкающими и булькающими звуками, и хрустом ломаемых костей от мертвой хватки, а по подбородку кровопийцы стекали горячие алые ручьи... С каждым алчным глотком живительной соленой влаги голос, разрывающий сознание, затухал все больше и больше... И вместе с тем приходила вожделенное спокойствие и умиротворение. Саргатанас словно обессиленно опустил крылья в алую лужу под ним, а и без того темно-красные глаза, казались, издавали некоторое свечение. Он еще полностью игнорировал все вокруг, жадно вырывая зубами куски мяса, а от того все его инстинкты словно спали и он вообще не замечал таинственного присутствия неведомой наблюдательницы, полностью погруженный в собственный искалеченный разум, в котором то и дело возникали куски прошлого: он воевал. Его сажали на цепь. И в следующее мгновение в безумном кровавом калейдоскопе, в котором, казалось, все стекла были лишь разными оттенками красного, он видел, как убивал тварей тумана, снова видел гротескных чудовищ, будто опять переживал тот день, когда ведомый пылом битвы, вошел в Туманный Лес... Но сколько лет прошло с тех пор? Это было одновременно будто сейчас и словно десятки лет назад... И с какой целью он сюда пришел?.. Узкие звериные зрачки сжались в тонкую полоску. Палач с усилием бередил, как ему казалось, свою память, и вот ответ... Долг. Он следовал зову долга. Войти в туман и найти источник, уничтожить... Внезапно цепочка оборвалась. Он резко перескочил на отчаянные попытки вспомнить имя, но всякий раз словно что-то вторило ему: "Саргатанас Разоритель, Палач Рока, Жнец..." и только прозвучали эти странные для него прозвища, как резко его вновь перебросило к тому чудовищу роковому, к той окровавленной пасти, он вновь ощутил то зловонное дыхание и сам себя спрашивал: "Я был убит?.." - но то был не тот вопрос, что требовал ответа. Это был тот вопрос, что относился к утвердительным. Он продолжал пить, жевать и глотать, но по мере иссякания крови - обрывалась и мозаика памяти...
            Слишком поздно. Слишком поздно он все понял. Погруженный в свою жажду, он совершенно не заметил появление нового живого существа, что могло стоить ему жизни. Снова. Голова человека держалась же даже не на позвонках, а на нескольких жгутиках сухожилий, коже и остатков мышц, а крови уже не было практически вообще. Постороннее же присутствие он ощутил лишь тогда, когда почувствовал странное касание, что вывело его из подобие транса и заставило ощутить посторонний сладковатый запах... Бросив безжизненное тело под ноги, он мгновенно вскочил и, разворачиваясь, на ходу выхватил гигантский шестопер, рефлекторно принимая стойку: щитовая нога была вынесена вперед, он встал полу-фронтально, а орудие держал на уровне пояса, согнув руку в локте. Пришелице в полной красе мог представиться он весь: стекающие по грязному зловонному доспеху ручьи крови, пара больших черных крыльев, которые были покрыты черными матовыми и жесткими перьями, также все перепачканные. Они одновременно напоминали и крылья ангела, и перепончатые крылья нетопыря, а особо длинные перья касались земли. Мужчина был высок, почти под два метра, а его гипертрофированную мускулатуру было не скрыть даже под доспехом, а на его плечах кое-как болтался заскорузлый от крови балахон. И также девушка легко бы могла разглядеть его лицо, точно грубо выточенное из камня, с небрежной щетиной, перемазанное красным: бледно-серая кожа, темно-пепельные слипшиеся длинные волосы, неопрятно спадавшие на грудь, темно-красные глаза с вертикальными зрачками, слегка длинные и острые клыки... А главное - его лицо было просто обезображено шрамами, как свежими - так и старыми, но более других в глаза бросались три дорожки от когтей, от левого глаза до правой части лица, глубокие и небрежные. Пред собой же он видел маленькую девочку, настолько маленькую, что та, казалось, едва дотягивала гиганту до пояса. Сразу же в поле зрения бросились хвост, рога и ее странные глаза... И не менее странная одежда, равно как и формы, не свойственные маленьким девочкам. И от нее как-то... Странно пахло. Пахло сладостью и чем-то еще, странным, чего Саргатанас не мог понять. И хоть он уже более-менее себя контролировал, но клыки зудели... Он жадно пожирал девочку взглядом и словно бы даже раздевал, но на самом деле ему так хотелось погрузить клыки в ее мягкую, податливую плоть. Палач уже почуял ее запах и хотел ощутить вкус этой пришелицы, ощутить, как мягко ее тело и как сладка кровь. Сама мысль об этом сводило клыки от нетерпения и заставила сжать челюсти в оскале. Но все что его останавливало - она не бежала. Не бежала от него, как бежали другие создания: и люди, и туманные, на подсознательном уровне ощущая опасность более крупного и опасного хищника. Более того, она сама подошла к нему и даже коснулась , что предельно не свойственно любому живому существу, испытывающему страх смерти. И тут уже взыграл не его страх - нет, этой штукой он не страдал даже рядом, он давно стал для него предельно чужд - взыграло странное извращенное любопытство. Чудовище сделало один шаг в бок, продолжая осматривать, сверлить, буравить и пожирать живьем взглядом эту маленькую девочку. Почему она не боится? Даже сейчас, ради удовлетворения интереса, Древний Воин едва сдерживался, что б не наброситься на нее. Однако неловкую паузу разорвала речь великана:
- Что ты такое? - Низкий глубокий бас отдавался эхом и сказался из-за тумана, - почему ты не боишься? Почему не бежишь прочь? Насколько сладка твоя плоть?.. - В последнем вопросе в его голосе звучало вожделенное дрожание и словно бы одновременно говорило два существа... Или это была лишь иллюзия?

Отредактировано Sargatanas (2020-10-15 15:47:57)