Ноа учуяла запах неприятностей еще некоторое время назад. Отсюда сложно сказать, от какой отправной точки это все факторы сошлись в зародыш неприятностей, но навскидку Ноа бы дала им неделю. Неприятности влажно пахли насилием, и такое в Туманах не редкость, но на этот раз запах был настолько отчетливый, что не переставал усиливаться на всем пути сюда.

Кроме кроваго-мясного, были и другие. Из них выделялся один - едва заметный, но безошибочно определимый, если знать, что искать. Пахло огнем, чьим-то отчаянным желанием, однако, обреченным.
И совсем немного - мертвенно-холодной сыроватой землей.

Среди людей бы нашлось немало тех, кому показалась бы тошнотворной эта смесь.
Но для Ноа она представляла высокую ценность. Это были запахи чего-то очень человеческого и судьбоносного. Ноа славила изменчивость людских судеб, и спешила на всякий зов, что представлялся ей за вращение исполинских шестеренок истории.

Первым, что нашла Ноа, была женщина. Зверолюдка с кошачьими ушами была очень красивая, но мертвенно бледное лицо ее выглядело упокоившимся после долгих мучений. Ноа наклонилась к ней и убрала пряди рыжих волос с лица, красиво разложила их вокруг головы. Выходило действительно красиво, и Ноа молча улыбнулась, глядя на то, как в огненной россыпи белеет лицо зверолюдки.
У нее несколько дыр в груди - кажется, в нее стреляли. Вспорот живот - били ножом.
А все, что ниже пояса, превратилось в месиво из мяса и костей. Она буквально растворялась. Растворялась, оставаясь при этом жива. Если бы мир узнал об этой боли, он бы восхвалял бы ее не в песнях менестрелей, а в эпосах.

Как по хлебным крошкам, Ноа шла по следам крови. Местами крови становилось больше, и она забрызгивала  и заливала камни, а где-то ее почти не было, но монстродевичье тонкое обоняние безошибочно определяло их источники, какими бы малозначительными они ни были.
В какой-то момент Ноа осознала, что настолько вовлеклась, что вот уже ее девичьи ноги перебирают по земле, направляя именно туда, откуда особенно сильно пахло проблемами.

Ноа сдвигает рукой густые листья плотных черных кустарников. Туман рассеялся перед взглядом Ноа - не сильно, но достаточно для того, чтобы создать особенно живописный вид на открывшуюся картину.
В целом, конечно, никакого новаторства, но добротное использование нестареющей классики - мрачное каменистое местечко, словно бы лишенное всех форм жизни, кроме самых суровых. В центре - одинокий черный силуэт. А вокруг - красный. Много красного. Здесь экспрессивно разбрызгана красная кровь, а тут ей позволено самой складываться в самые невероятные формы подтеками. Разметано белое мясом и костями.

А в центре, как вы уже помните, стоит черный силуэт.

В нем Ноа почувствовала смертную форму жизни - и уже обретенный дар. Дар пах на несколько ладов сразу, но каждый аромат источал ненасытность.
То, что надо.

Ноа бесшумно вышла и предстала перед убийцей. Сердечки в ее глазах заинтересовано мерцали, а на губах играла нежная улыбка.

- Д̴͓͙͎̘̊̑̊͜͠У̸̢͉̣̪̫̊̽̿͡Р̵͓̯̤̝̍̾̀̎̚͜͠Ӑ̶̢͓͔̩͎̗̀̇͑͠К̶̨̟̬͓̥̱̾̈͡ В҈̨̜̝͇̣͆̋͡ Б̶̡̩̣͇͈͇̃̂̈͡А̶̧͎̦̭͇҇̀̓̏̀̀Г҈̡̭̜̓̌́̓̚͠Р̵͕̟̟̰̥̈́͐͋̕͜Я҉͎̖͖̮͎́̅̅̄̕̚͢Н̸͇̤͕҇̍͋̎͑̇͜ͅО̶̧̳͈̤̰̂͋̅̈͂͡М̶̡̲͉̬̝̋̿͂̓̇͠ П̴̘͎͐̀̽̕͜ͅР̸̢̙̦͍͐̉̚͠Ў̵̧̰̮͉͌̽͞Д҈̡͔̞͔̝̈́͒̔̕У̶̢̫̱̭̍̽͑̐͞, - голос Ноа звучал негромко и игриво, - К̭̳͓̤̞̆̆̈́̒̾Т̮͚̱͖̃̉͆̈́͂̏͛О̗̬̲̞̎͗̅̉́̔ Т͎͉̞̜̖̗̳̦̘̝̈́̋̊̿́̊̅͌̒Ы̤̱̗̝̩̞̮͇̮̖̌͌̓̓̏͌̋̚?̤̬̰͕͈̱͇͉̥̿̀͊͂̌

Отредактировано Noa (2020-09-08 16:40:20)

Лицо Ноа замирает, словно подернутое сумрачной дымкой. Брови напряженно сходятся к переносице. Взгляд, неподвижный, словно теряет в яркости.
Это не совсем то, что она хотела бы увидеть. Не всегда туманный дар делает его носителя разумнее.
Иногда они превращаются в животных.
Жаль.

Он не повинен в том, каким стал. Никто не повинен. Когда-то и это серое съеженное тело с огромной пастью на спине и опустошенными глазами было невинным человеческим детенышем.
Чужой брошенный детеныш все еще детеныш. Ему нужна помощь, иначе он не выживет. Ноа ничего не потеряет и не приобретет ни от его смерти, ни от его выживания. Это не более чем ее собственный выбор. То, что делает ее живой и существующей.

Станет ли она сегодня свидетельницей бесславного конца, или светлейшего из начал?

Ноа смотрит строго. Ноа протягивает руку и ласково гладит уродца по щеке. Животное понимает две вещи - удар и ласку.
Но бить - это не в природе Ноа. Это не в ее идее.

- Твой вопрос не имеет смысла, - качает головой Ноа, - Ты не имеешь на него права. Если ты еще не сделал этого, то ты не в силах меня съесть.

Ресницы наполовину прикрывают зрачки-сердечки.

- И никто не в силах.

Ноа треплет зверя в теле человека по волосам.

- Это было бы вкусно. Вкуснее всего, что ты пробовал. Ты бы наелся, уснул и больше не проснулся... Но ты животное. Животные боятся смерти. А ты чувствуешь запах смерти, верно?..

Не запах ушедшей жизни, которым было окутано и пропитано это место руками этого безумца. А чистый и ровный, белый пеленой застилающий глаза, запах чего-то, что никогда и не было живым.
Запах существа, не имеющего матери.

Ноа убрала руку с щеки существа. Подхватила красного пальцем с ближайшего камня, и аккуратно слизала.
Поморщилась.

- ...не понимаю. Как вам может это нравиться? Лишенные жизни плоть и кровь - такой грубый образ. Кем ты чувствуешь себя, когда пожираешь своим ртом живую материю? - выражение лица Ноа исказилось. Отвращение обнажило клычки на ее миловидном лице, - Веришь, что станешь сильнее от того, что проглотишь чье-то ставшее бесполезным мясо? Впрочем... - Ноа цыкнула языком и приблизилась к лицу, холодно заглядывая в глаза, - Ты же не думаешь об этом, верно? Ты просто глотаешь, и идешь за тем, что можешь проглотить следующим, да?

Ноа замолкает.

- Жалко.

Ноа неожиданно крепко стискивает серое лицо своими руками. Когти мягко впиваются в кожу и Ноа, не смотря на свой низкий рост, словно смотрит на существо свысока.

- Но Он учил меня любить даже таких, как ты. Потому что Он сам любит тебя. Тебе повезло, смертный. У меня есть дар для тебя. Пути, которыми идет Он, неисповедимы, но я точно знаю, что дарю тебе.

Ноа ласково улыбается и гладит лицо одним из больших пальцев.

- Я дарю тебе сладкие сны. Будет страшно.

Почти грубым жестом развернув лицо под удобным для себя углом, она открыла рот. Из под клычков выскользнул маленький и мягкий розовый язык, но поцелуя не случилось. С кончика языка соскользнула капля слюны и сверкающей ниточкой опустилась в испещренный шрамами рот чудища.

- Вот. В̶̛̞͙̉͊͗͜О̷̨̛̜̝̫̪̞͉̰͆̄͗̈́́Т̷̢̙̖͕̯͔̝̫͗̄̎̀͂̏̒̚͡ Т̶͖͓̘͓͕̂̀̔̾̀͜͠А҈̧̪̘̱͈͔̗̦͖̏͑́̉̽̇͝К̸̡̰̙̩̜҇͗͂А̸̛̤͚͍͖̄̐̚͜Я̵̨̘̳͉̯͚̯̟͊̽͌̃̔̇͠ Я҉̘͓̽̔͑͜͞ Н̴͉͚̒̒͢͞А҉̨̛̦͍̠͕̦̩̂͋̇͐̾̾̂̌ͅ В̶̬̦̠̥̱̭̘҇͗̾̽͒̽̿̈͜К҈̪̜̫҇͌͋̃̑͗̊̍̆͜У̷̲̯̝̘͉͓̖̂̀͆͜͞С̸̧̛͚̯͇̫̭̫̓̍̉̓̎, - Ноа отпускает лицо и удовлетворенно улыбается.

Раз.
Два.
Три.

И Ноа с восторженной улыбкой смотрит на то, как взгляд существа устремляется в самую сердцевину ее сновидений.