Такули'Пуль – крайняя южная точка Континента. Дальше на многие мили простирались Великие Пески. Ещё дальше – Туманы. Дерьмовее местечка просто не сыщешь во всём Кео. Однако кто-то же додумался отстроить здесь целый город! Ну как город. Скорее это было просто крупное поселение, с самой настоящей крепостью и толстыми стенами. Именно эти стены вот уже два столетия защищали жителей Такули'Пуля от всевозможных невзгод этого мира. Жители эти, к слову, в большинстве своём были потомственными шахтёрами. Их предки прибыли в эти места из самого Бальтазара, когда здесь были обнаружены богатые залежи камия – редкого и очень ценного минерала. Именно из него некогда ковалось оружие и доспехи для «Слепых» - несуществующего нынче военно-религиозного ордена, призванного бороться с угрозой из Туманов. Залежи эти, впрочем, хоть и были богатыми, но довольно скоро истощились. Последний крупный пласт камия выработали лет пятьдесят назад, если не больше. С тех самых пор город пришёл в упадок. Лишь немногие его жители продолжали трудиться в шахте, надеясь вновь сорвать джекпот.

      — Ублюдки, твари, суки. – рычала себе под нос бредущая по барханам карлица. Странно было наблюдать такое крохотное создание здесь, в абсолютно непригодном для нормальной жизни месте. Оказалась она посреди Великих Песков не просто так. А по собственной глупости. Согласившись несколько дней назад доставить троих «странствующих учёных» к самой границе Туманов, она никак не ожидала, что в какой-то момент эти сволочи просто откажутся платить за её услуги. Последовавшая после этого драка длилась совсем недолго. Аделаида даже не успела выхватить из-за пояса пистоль. Её схватили и выбросили за борт дирижабля, словно мешок с дерьмом. Благо высота была не слишком большой. И карлица отделалась только вывихом плеча. Да, в жизни пиратки всё же сохранилась капелька удачи.

      — Найду их. Найду и головы им поотрываю. И в них же насру. – никак не могла успокоиться опау, скрежеща зубами от бессильной злобы. Хотя что она могла поделать в этой ситуации? Лишь поливать грязью тех дылд, что украли её дирижабль. И идти вперёд. Надеясь встретить своё спасение до того, как подохнет посреди пустыни.
Жара стояла невыносимая. Солнце палило так, что карлица была готова поклясться – оно плавило песок, превращая его в гладкое стекло. Даже раздевшись догола и обмотав голову халатом, Аделаида с каждой минутой наоборот чувствовала себя всё хуже и хуже. Обливаясь потом, ворочая постепенно распухающим языком в давно пересохшей глотке, девушка делала шаг за шагом. Прочие мысли в какой-то момент покинули её непропорционально большую башку. Ярость. Осталась только она. Только она не давала карлице опуститься на землю и умереть.

      Но видимо Судьба посчитала, что Аделаиде слишком рано это делать. Перевалив за очередной бархан, пиратка вдруг обнаружила себя на берегу самого настоящего оазиса. Поросший изумрудно-зелёной травой, оберегаемой от безжалостного солнца густыми кронами многочисленных деревьев, он хранил в своём сердце самое настоящее чудо. Безбрежное озеро с чистейшей, прохладной водой. Не веря своей удаче, карлица сразу же бросилась вперёд, желая напиться на всю жизнь вперёд. И даже больше. Её совершенно не волновало, что этого оазиса тут просто не могло быть. Ведь как известно – Великие Пески на то и великие. В них нет и не было ничего, кроме песка. Такая логика. Но это ни капли не волновало Аделаиду. Она чертовски хотела пить.

      Она чертовски хотела пить даже в тот момент, когда зачерпнутая в ладонь вода принялась рассыпаться золотыми монетами. Которые, соприкасаясь с землёй, расползались в разные стороны, словно букашки, не давая себя поймать. Только сейчас, вытаращив глаза, карлица осознала, что всё это не более чем галлюцинация повредившегося от жары рассудка. И в каком-то роде она была очень близка к истине. Ведь галлюцинация не может сохраняться тогда, когда её распознали. Это был сон. И принадлежал он отнюдь не Аделаиде.

      Гром расколол небо на две половины слишком внезапно. В буквальном смысле. Всё ещё оставаясь на коленях, карлица задрала голову и с удивлением загляделась на зияющую чернотой рану, протянувшуюся с запада на восток. За которой можно было наблюдать редкие звёзды. Внезапно небо оказалось настолько чистым, что с земли можно было невооружённым глазом наблюдать всё безумие космоса. А затем хлынул дождь. Если это был он, конечно. Невидимые струи смывали привычный облик вещей. Трансформировали его в угоду восприятия чужого рассудка. Слишком уникального, чтобы его можно было осмыслить. Картина мира вдруг задрожала и натянулась, словно мыльный пузырь. Внезапно все краски стали звучать на несколько тонов выше. А звуки изменили свой вкус. Сбитая с ног и оглушённая подобными метаморфозами, Аделаида каждым атомом своего тела мечтала вновь оказаться в испепеляющей всё живое пустыне. Там она по крайней мере могла быть уверена, от чего подохнет. Здесь же… Но было уже слишком поздно.

      Кульминация происходящего случилась так же внезапно, как и затакт. Смешавшиеся в дурную какофонию последовательности действий, мыслей и событий вдруг образовали прямую линию, развернувшуюся от края до края. А затем всё схлопнулось, образуя новое понимание грядущего.

      Первое, что обнаружила карлица, это саму себя. Такую же маленькую, такую же злобную и такую же пропахшую дешёвым табаком и алкоголем. Второе, что попалось ей на глаза – это зелёная трава. Привычно зелёная. Достаточно зелёная для того, чтобы поверить в её натуральность. И лишь потом, подняв взгляд чуть выше, Аделаида увидела главное отличие от того, что она привыкла видеть. Целый мир. Лишённый сизого марева Туманов, что для каждого обитателя Кео были одновременно близки и одновременно далеки. Только после того как её крохотный мозг сопоставил это главное изменение, карлица не смогла устоять на ногах. Рухнув прямо посреди поляны, она инстинктивно прикрыла голову лапами. Впервые за всю свою жизнь опау испытала чувство страха. Самого настоящего. Она даже не обращала внимания, что находится не просто на поляне, а перед входом в огромных размеров пещеру. В которой кто-то только что проснулся.