[float=right][/float]День начинался отлично, но постепенно становился все более и более дерьмовым. Не то чтобы Альфи впервые встречался с такими днями, но когда твои планы стремительно идут коту под хвост, держать лицо становится все труднее и труднее. Вплоть до того, что приходится прятаться на корабле в одном из коридоров и, пырясь в стену, втягивать в легкие сероватый сигаретный дым, пока в голове вертится только один вопрос.
“Как нам это сделать?”
- Эй, кэп, я знаю, что вы курите. Пожалуйста, бросьте сигарету или хотя бы сходите на свежий воздух – раздается в динамиках, тут же заставляя Альфреда Оука зажмуриться, сжать зубами эту самую сигарету, вдохнуть, выдохнуть, а потом схватить ее пальцами и, запрокинув голову, ответить женскому голосу, слегка искаженному помехами:
- Боги, ты дашь мне спокойно уединиться, Фьюз?! - и тут же засунул сигарету обратно в рот. Взгляд Оука был напряженным. На грани того состояния, когда ты сделал глупое решение и теперь тебе приходится с ним мириться. Но все это было уже неважно, выбора-то все равно не было. Из всех капитанов только он один решил отправиться к Бекетт, так  что раз все остальные зассали, разгребать проблемы придется Оуку.
Как всегда.

Грузовой отсек, располагающийся на корме Жестянки, был довольно обширен. Опущенный трап как раз располагался на палубе Стремительного, и, в целом, любой мог зайти, постучаться и встретиться взглядом с капитаном ржавого транспортника, смотрящего сквозь круглый иллюминатор. Правда, о том, что это был именно капитан, догадаться было сложно, потому как выглядел Альфред... Ну, не по-капитански. Без шляпы. Без модного камзола. Только в теплом пальто сероватого цвета, заставляющего его выглядеть толстовато. Ну и бакенбарды, переходящие во вьющуюся шевелюру. Но их назвать капитанскими было трудновато. Больше походило на то, что эту самую дверь открыл точно такой же “случайный доброволец”. Потому как выражение лица у Оука было довольно таки непонимающее.
Это был рыцарь. Альфи повернул голову к иллюминатору, моргнул, услышал стук, сделал шаг, приоткрыл дверь и, все так же держась за ручку, застыл. Потому что перед ним был рыцарь. И рыцарь говорил. И представлялся плотником. И вообще много чего говорил, рассказывая о себе, из-за чего все, что мог делать на тот момент Оук, это жевать сигарету, а затем осторожно вынуть ее изо рта и протянуть пока единственному добровольцу руку.
- Рад вас видеть на борту, Смити. Я Альфред Оук, местный капитан. - начал было мужчина, но стоило ему прикрыть рот, чтобы обдумать следующую фразу, раздался еле заметный треск в динамиках, а затем...
- Софи Фьюз, штурман, механик, кок. Приятно познакомиться. - девичий голос. Из динамиков. Подслушивающий, но влезший в дискуссию и знакомство с грацией слона, из-за чего Оук только и успел опустить голову, выдохнуть и снова поднять ее, уже с вымученной улыбкой на рыцаря. Вероятно, такое случалось не в первый раз. Вероятно, Оуку это не очень нравилось. Вероятно, сделать с этим Оук ничего не мог.
- Ладно... - выдавил из себя мужчина с шикарнейшими бакенбардами, затем вернул сигарету, держа ее губами, после этого быстренько глянул за спину Смити, потом опять на рыцаря и задал уже тот вопрос, что его волновал... - Один? -
До отбытия была пара минут. Но, в целом, даже один человек уже был лучше, чем ничего. По крайней мере, так считал Альфред, стоило ему пожать плечами, вдохнуть и кивнуть, а затем предложить следовать за ним, но стоило этим двоим перейти порог, выйдя из грузового отсека, еще один женский голос окликнул переменившегося в лице капитана, уже успевшего закрыть дверь.
Он обернулся. Затем повернул голову обратно к Смити. Моргнул. Приоткрыл рот, поднял вверх указательный палец, после чего указал им на конец коридора, заполненного трубами, переключателями, колбами и датчиками давления, а затем выпалил:
- Я.. На одну минуту. Прошу, идите к носу корабля, Фьюз вас встретит. Прямо, затем через два машинных отсека, вперед, никуда не сворачивая. - и развернулся. На 180 градусов, прежде чем выбить рукой дверь, забегая в грузовое отделение, где мелькало что-то зеленое. Смити же оставалось... Ну, пойти вперед.

[float=right][/float]
Вперед и вперед, до первой закрытой двери. Которая была отворена, стоило рыцарю появиться в небольшом помещении, посередине которого стоял заваленный бумагами и чертежами стол. Если путь и вел дальше, то только по небольшой лесенке, к массивной металлической шлюзоподобной двери, со скрипом отворившейся. А затем на пороге показался второй член команды. Девица, молодая, с рыжыми волосами и коротким хвостиком сбоку, одетую в одежду, напоминавшей о машинном масле и гаечных ключах. Кажется, это и была та самая “Фьюз”, что общалась по связи еще на корме, но подтвердить это не удалось. Потому как девица спустилась по лесенке, перебирая ногами в мешковатых ногах, встала на один уровень со Смити и, смотря снизу вверх с ее-то не слишком выдающимся ростом, поинтересовалась:
- Доброволец, да? - не то чтобы этот вопрос требовал ответа, скорее, просто был началом какого-то диалога, потому как не дожидаясь ответа Фьюз тут же продолжила – Тебе надо что-то рассказывать? А то мы где-то через секунд тридцать запустимся и если хочешь поговорить, то сейчас – самое время. -
Кажется, ждать остальных она не хотела. Возможно, торопилась. Потому как стоило ей закончить это маленькое “приветствие”, Жестянка заурчала. Вдалеке, будто за железными стенами, послышался грохот машин и свист пара, а затем... Толчок. Кажется, они только что отправились прочь от Стремительного.

[float=left][/float]Это было критическое попадание. Стоило Смити опуститься на одно колено, правда, реакция местного штурмана никак не поменялась. Все тот же уставший взгляд с небольшими мешками под глазами, но вот дальнейший разговор... Ну, он задел Фьюз настолько сильно, что та, сначала открыла рот, слегка покраснев, затем резко вырвала руку из хватки рыцаря, сжала кулаки и поставила их в бока. И задрала нос. С серьезным таким выражением лица школьницы, которую только что похвалили за тяжелую работу, и ей срочно надо было дать понять, что это все пустяки и она может еще лучше.
- А.. Д-да! Да! Она очень особенная, начиная от двух машинных отделений и заканчивая антитуманной обшивкой. Во всем флоте не найдется корабля надежнее, не говоря уже о том, что я тщательно постаралась с имплементацией оружейных расчетов, и... - и она продолжила. Длинный монолог. Потому что слово “особенный” было понятно не как “полный бардак и швах”, нет. Вообще ни разу. Это было признание. То самое, которого не хватало со стороны капитана, хотя Оук прекрасно знал, как работает этот корабль, на чем и в чем его особенности. Но теперь это же знал и Смити. Потому что, стоило Софи хоть на мгновение прерваться, та схватила рыцаря за руку. И потащила.
Обратно, прочь от носа корабля, где был штурвал. Попутно рассказывая огромное количество информации, из-за чего уже спустя несколько минут у рыцаря появилось полное представление о механике и воздействии топлива на быстроходность корабля, о резервировании и куче других вещах, о которых обычно не рассказывают в первую встречу.
Но, что самое забавное, никто толком не рассказал про Леди Бекетт. Совсем. Из-за чего все эти планы, лежавшие на столе возле штурманской, остались без объяснения. Так, парочка набросков. Чертежей. Чья важность была затоплена множеством комментариев о Жестянке, пока двигатели ревели и гнали корабль вперед сквозь облака.

И гнали довольно быстро. Хотя бы потому, что не прошло и получаса непрекращающихся похвал и технических терминов в сторону довольно старенького на вид корабля, который, правда, по заверениям Софи вполне мог пересечь путь от Бауна до Шадри без подзаправок, как в одном из машинных отделений этих двоих нашел капитан.
- Фьюз, две минуты до прибытия. Марш в кресло. - произнесла голова, открывшая дверь, заглянувшая внутрь и нашедшая рыцаря вместе с рыжей девицей с пятнами машинного масла на коже и мешковатых штанах для тех, кто как раз общался чаще всего с механизмами. -
Не обошел кэп вниманием и “добровольца”
- Смити, в грузовой через минуту. - этот комментарий, правда, вышел довольно таки коротким, но, судя по тому, что сразу после этого дверь захлопнулась, а Фьюз заметно погрустнела, подобные приказы все же стоило исполнять.
Правда, веселье к штурману вернулось, стоило ей повернуть голову к Смити и одарить его еще одним взглядом, наполненным любовью и обожанием к собрату-интересующимся-кораблями. Тем более не вполне обычными кораблями.
- Ладно, я побежала на пост, но буду потом обязательно ждать по результатам мисии! - и отдала честь. Левой рукой. К пустой голове, на которой только и были защитные очки. Видимо, знакомство ей понравилось. И перед тем, как свалить окончательно, рыжая успела бросить последнюю фразу:
- Направо и вперед по коридору, до таблички “душ”, а там уже по прямой налево, и выйдешь к грузовому. - теперь скрылась штурман.

[float=right][/float] Грузовой отсек же встретил... Целыми двумя гостями. Одним был вполне привычный капитан с бакенбардами. Вторым был... Была. Еще одна женщина. Зеленоволосая. Хвостатая. Стоявшая возле Оука вполоборота ко входу, но стоило раздаться шагам Смити, повернувшаяся и одарившая добровольца взглядом, наполненным желанием оценить и выяснить, на что тот способен. А еще была улыбка. Хитрая. До ушей. Улыбка.
- Отлично, все в сборе. Вормвуд, ты остаешься, мы вдвоем спускаемся. - рев за окном становился громче по мере того, как Жестянка приближалась к Леди Бекетт, и, судя по всему, к тому моменту когда Смити добежал до грузового, они были совсем рядом с крупным кораблем.
- Что? Неееет! - с наигранной обидой в голосе произнесла зверолюдка – а в том, что это была одна из измененных либо из зверолюдов, сомнений не было, учитывая, как вилял хвост, однако, спорить с капитаном, похоже, не было в ее планах – Но ты будешь мне должен~ -
Ее голос завораживал. Певчий, словно подходящий для песен и игре на гитаре, он, впрочем, смолк, и стоило рыцарю подойти ближе, неизвестная с то ли именем, то ли фамилией “Вормвуд” оглядела еще раз человека в доспехах и прошла мимо, не упуская еще одного шанса улыбнуться незнакомцу.
- Боги. - коротко выпалил Оук, знакомый, похоже, с большим количеством женщин, что никак не делало его жизнь легче, ибо, стоило Смити приблизиться, капитан устало потер лоб и только спустя секунду, повысив голос, дабы его было слышно не смотря на шум за бортом, добавил – Фьюз должна будет высадить нас на корме. Там нечто вроде балкона, вроде мы поместимся. -
“Вроде” не вселяло уверенности, но, тем не менее, Оук шагнул ближе к трапу – массивной железной преграде, что отгораживала грузовой отсек от того, что было за ним. А за ним явно была буря. И это было слышно. Это было слышно еще лучше из-за того, что в обширном зале была только парочка ящиков, из-за чего эхо ревущей за бортом стихии заставляло вскоре обоих представителей университетской экспедиции перекрикивать друг друга, а потом... А потом Фьюз открыла шлюз.
- Оук, мистер Смити, мы состыковались, я открываю. - еле различимо проговорили динамики, чей голос заглушал шум, а стоило трапу начать опускаться, рев усилился многократно.
Это был словно хор голосом, наперебой кричавших о чем-то своем, без ритма, либо с ритмом непостижимым. Крики, вой, рев, пробивающийся сквозь увеличивающуюся щель между корпусом и трапом, с глухим ударом опустившимся на железную плоть Леди Бекетт.
Ветер мгновенно ударил в лицо, стоило сделать первый шаг. Сбивал с толку, заставлял передвигаться медленно, но все же передвигаться. Открытая площадка, на которой закрепилась Жестянка, позволила двум мужчинам довольно быстро найти дверь, а лом в руках Оука, не без помощи Смити – эту самую дверь, больше напоминавшую круглый шлюз для корабля, явно сделанного не людьми, открыть.
Недостаточно широко, чтобы через нее мог влезть конь, но достаточно чтобы двое протиснулось. И оказалось в длинном коридоре, дугой уходящей в обе стороны.
- Пф. ТЬФУ. - сплюнул Оук, стоило ему вытереть лицо и закрыть обратно ту самую дверь, через которую они вдвоем прошли. Темно. Пыльно. Притом, пыльно так, что пыль эта ощущалась даже на языке. И в этой темноте – двое. Один из которых достает небольшой прибор, и в полной тишине, в которой бушевавшая стихия, казалось, заглушалась, раздается голос капитана:
- Фьюз. Фьюз, слышишь меня? - спрашивает Оук, все еще держа в руках лом, а в другой пятерне маленькую коробочку, поднесенную ко рту.
- Да, кэп. Смити с вами?
- Со мной. - отвечает прерывающемуся голосу Софи капитан, кидая одновременно взгляд на мужчину в доспехах. С явно читаемым вопросом “Почему она обо мне так не беспокоится?”
- О, отлично. Замечательно. Юци тоже уже тут, но я отправила ее на правый борт...
- В бездну Юци. Лучше скажи, где ты нас высадила? - прерывает ее Оук, явно теряющий терпение
- В смысле “где”?  Вы в коридоре где должен быть лагерь Университе-  - она обрывается.
Оук опускает руку с прибором. Оглядывается. Действительно, вокруг валялись ящики, крайне сильно контрастировавшие с общим убранством корабля, выполненном в основном с большим количеством бронзы и золота. Сквозь с темноту довольно трудно было распознать в какой именно части этого самого коридора оказались двое, однако, по мере того как глаза начали привыкать к потемкам, а уши к тишине, картинка начинала приобретать очертания чуть более четкие.
Это было рабочее пространство. Раньше, наверняка, здесь туда-сюда сновали люди, возможно, даже Древние, но сейчас коридор на корме Леди Бекетт был использован как небольшой склад, в то время как большая часть остальных проходов была попросту закрыта. Поэтому, сюда складывали припасы и просто располагали спальные места для тех, кто дежурил на корабле. Но вот найти дежурящих исследователей не удавалось до последнего, пока глаза не начали выцеплять очертания людей, лежащих на темном полу. И людей было много. Порядка семи человек, просто развалившихся на полу, а стоило подойти к ним ближе, оказывалось, что, по крайней мере вот эта парочка ближайших, не мертва. Дышат. Но что с ними стало – сказать трудно, по крайней мере навскидку.
И тот факт, что где-то вдалеке можно было расслышать голос, повторяющий раз за разом еле различимые слова, тоже не помогал. В основном, только сбивал с толку. И это сбитое с толку выражение как раз и можно было заметить на лице Оука, которому не хватало только вопроса “Что за бедствие тут произошло?”

Постепенно ситуация становилась все дерьмовее и дерьмовее. Она просто пробивала дно по характеру своей дерьмовости. Оук ведь был готов ко многому. Например, к тому, что корабля просто не будет на месте, или же что у них просто сломался передатчик. Но бессознательные тела уже намекали на множество потенциальных проблем. Одна из которых – Смити и Оук могли к ним присоединиться.
Слова компаньона заставили Альфреда дрогнуть. С того момента, как его взгляд сумел выцепить тела из темноты, он замер, сейчас же эта реплика вывела капитана из ступора, и тот, чуть приоткрыв рот, воззрился на рыцаря. Он-то выглядел вполне мужественно. По крайней мере за шлемом страх не был виден, даже если он там был. На лице Оука страх читался. Не панический и всеобъемлющий, а только подступающий, вместе с осознанием, что все пошло коту под хвост.
- Да. Да, проверь. - коротко ответил кэп, затем поднял ко рту устройство и произнес еще кое что, уже для ушей Софи – Фьюз, гони к трюму Вормвуд. Мне понадобится ее помощь. Передатчик отдаю Смити. -
Последняя фраза была произнесена с той интонацией, что и первые слова, разве что звучал Оук теперь уверенней. И не менее уверенно подкинул в воздух коробочку, в которую говорил, закинув ее в сторону Смити, видимо, в надежде, что тот ее поймает. В конце концов, не через весь коридор же она кидалась.
- Держи Софи в курсе. Там кнопка, просто жми ее когда захочешь ей что-то передать. - садясь на корточки возле одного из тел в мантии и вставках защитного снаряжения, добавляет капитан, уже не глядя на рыцаря – Я займусь этими. -
Что делал дальше Оук, сказать было довольно легко. Похлопал по щекам тело, понял, что будить его бессмысленно. Тело дышало зато, что уже хорошо было заметно через маску – такие носили все, кто мог оказаться во время экспедиции в туманах. Защитное снаряжение, правда, не спасшее от того, что случилось. Что именно – Оук понятия не имел. И вряд ли хотел узнавать, потому как иного варианта, окромя “Испытать на своей шкуре”, наверное, не было.

Смити, тем временем, был в порядке. Никаких неожиданных ловушек, вылезающих из пола копий или внезапных лезвий из стен. Коридор был спокоен, но не тих, потому как по мере приближения к дверям, явно служащим в качестве прохода в какое-то важное помещения, голос распознать было все проще и проще.
Одно можно было сказать точно – это была женщина. Примерно лет 50, чьи слова повторялись, судя по тому, что отдельные слова доносились до ушей рыцаря не раз и не два. Кажется, она повторяла заученный текст, и когда шаги рыцаря стали раздаваться рядом с теми самыми дверями, записанное сообщение наконец-то начало обретать четкий смысл.

…ребую вашего внимания! Дети! Внимания! Нам нельзя прерывать ритм! Дисгармония ведет к хаосу, хаос к провалу! Непослушным дети будут наказаны! Я не собираюсь тратить свое время на ваши капризы! Я требую вашего внимания! Дети! Вни...

И по новой. Раз за разом. Появление Смити в дверях также не произвело никакого впечатления – голос продолжал раздаваться, разве что теперь громче, потому как исходил он из зала, что подходил больше для театральных выступлений.
По крайней мере, ассоциация с театром или оперой была первой, что могла появиться в голове, потому как зал-полусфера заканчивался на другом конце возвышением, где сидело множество кукл, расставленных в ряд. Либо трупов. С позиции рыцаря было трудно сказать, хотя бы потому, что часть этих фигур была либо развалена, либо вовсе не сохранилась и стулья, на которых куклы были расположены, просто пустовали, пока у ножек лежали какие-то обломки. Но стройные ряды керамических болванчиков не могли послужить намеком на концертную залу в достаточной мере без инструментов. И инструменты у них были. У части, по крайней мере. Трубы, струнные, словно в этом помещении находился оркестр для музыкального сопровождения полетов Леди Бекетт, до поры до времени находившийся в исправном состоянии.
В конце концов, этот корабль был древним. И даже этот зал не спасся от постепенного разваливания, о чем свидетельствовало множество деталей. Деталей бронзовых, валяющихся на полу. Или же пластин, отвалившихся от стен, обнажающих трубы и тугие стальные тросы, натянутые, словно струны. Особое место в этой разрухе занимало... Пламя. Синее, прямо в центре зала, и, по мере приближения к нему, создавалось впечатление, что голос как раз идет из него. Более того, судя по всему, столб огня, доходящий до двух с половиной метров в высоту, похоже, был здесь еще до того, как Леди начала разваливаться. О чем, по крайней мере, свидетельствовали узоры на полу, расходящиеся от центра зала, часть из которых плыла в сторону еще двух дверей, расположенных по правую и левую руку от вошедшего Смити.
Та, что была слева, выглядела... Нерабочей. Одна из створок на этой двери была выломана и массивная бронзовая преграда покоилась частично на полу, покосившаяся и, вероятно, требующая еще одного человека чтобы разгрести такой вот бардак Вторая же, та, что была напротив, выглядела рабочей, и, кажется, при наличии рычага ее можно было бы открыть и грубой силой. Наверное. Стоило бы попробовать, по крайней мере. Стоило бы, если бы не еще одна деталь, ставшая заметной только после того, как рыцарь смог изучить зал чуть повнимательнее. Еще один проход. Прямо за скоплением из кукол. Опять же, выглядящий исправным. Итого, вариантов, что делать дальше было довольно таки много, однако ,судя по шуму ветра из коридора и резкому порыву – Оук только что вышел с Леди Бекетт. А это значит, что Смити остался один. Ну, если не считать незамолкающего голоса какой-то учительницы музыки, раз за разом отчитывающей несуществующих детей.
[dice=27104-1:20:0:Капитан Оук пытается утащить тело.]

Постепенно все больше и больше действующих лиц покидало общество Смити, хотя, казалось бы, изначально их вполне хватало для успешной операции по.. Чему? Спасению? С течением времени происходящее все меньше и меньше походило на какой-то конкретный сценарий, контроллируемый хоть кем-то из всех участников. По крайней мере, по коридорам не бегали злобные туманные твари, но, судя по периодическим грохотаниям где-то далеко за переборками и запертыми дверями, возможно, что-то все-таки происходило. По крайней мере дама в пламени не останавливалась. Ее слова раз за разом повторялись, словно записанная пластинка, и даже тот факт, что Смити сумел зайти в зал, оглядеться и даже поговорить в одностороннем порядке с Софи, нисколько не смутил привидение. Ну, наверное, это было привидение. По крайней мере это бы хоть немного объяснило, почему оно стоит в пламени ему не больно, однако, на слова рыцаря это существо никак не отреагировало.
Запись пошла с начала. То же воззвание к детям, все то же недовольство в голосе. Даже интонация повторялась.
Но что-то ведь должно было измениться?
И, в целом, изменилось.
Шипение, затем грохот. Не тот, который за стенами, а локальный, но явно реальный, раздающийся из ладони Смити, в которой было устройство. Вскрик. Резкий, короткий, будто кто-то ударился мизинцем о ножку табуретки или уронил себе на голову банку с чем-то недостаточно тяжелым, чтобы пробить череп, но достаточно тяжелым чтобы оставить шишку.
- Ай! А…. Ау… - раздалось из устройства, стоило рыцарю протянуть руку к пламени – Софи Фьюз, на связи! -
Ее голос трещал. Треск сохранялся и после того, как она смолкла, но вскоре вернулась.
- Эм, сир Смити? - “сир” было произнесено так, будто Софи тщательно пыталась подыграть, но не знала правил этой самой игры – А. Оу. Кхм. Что бы ни случилось, я бы не трогала на вашем месте это… Пламя. -
Голос из коробки звучал неуверенно, а еще на его фоне были слышны шаги. Кажется, Фьюз куда-то топала, а вскоре устройство смолкло совсем, но спустя пару секунд ожидания механик вернулась, а к ее репертуару добавился шелест бумаги.
- Я, кхм. Не вижу в планах никаких музыкальных залов… - краткая пауза – И женщин. -
Еще пара секунд молчания. Затем шипение, треск, сопровождающийся все тем же сообщение безумной леди из огня, а потом снова голос Софи.
- А вы ее уже трогали? - вразрез со своим первоначальным наставлением “Не стой в огне” задала вопрос Софи, но тут же поправилась – Хотя, нет, лучше не стоит. -
Еще одна небольшая пауза, сопровождающаяся шелестящей бумагой, тихим бормотанием Фьюз, а затем еще немного треска и раскат грома где-то вдалеке, тут же заставивший штурмана вернуться к разговору с испуганной интонацией:
- ...воу… Вообще, если я правильно понимаю, где вы, там должно быть еще два ответвления. Кажется. - Она явно не была уверена в своих словах – Можно мы… Просто оставим ее и попробуем найти кого-то из… Ну, университетских? -
Интонация на этот раз была жалобной. Слезливой. Это был голос человека, который очень хотел свалить подальше. Как можно скорее. Узнать, что с университетскими учеными все хорошо, перенести их на корабль и свалить как можно скорее от стремного шторма и стремного корабля. И в ее планы точно не входили беседы с привидениями в пламени. Нет, она хотела просто предложить осмотреться, дойти до тех помещений, что были открыты, захватить с собой бессознательные тела и свалить. Да. Это был план Софи. И она очень надеялась на то, что Смити этот план поддержит.
[dice=32912-1:20:-1:Оук перетаскивает еще тело]

Стоило маленькому устройству отправиться в полет сквозь пламя, поднимающееся столбом из центральной части зала, реакция последовала незамедлительно. И представляла она из себя... Ничего.
Коробочка с голосом Софи пролетела парочку метров с забавным «фьють», и постепенно утихающим монологом Фьюз, которая еще до броска начала свой минимонолог.
- П-погоди, это не п-пекарня, а воздушный комплекс древних, нельзя просто так взя~ - в этот момент рация улетела сквозь огонь, заставляя и его, и образ женщины, все еще не смолкающей ни на секунду, слегка подернуться, словно водная гладь от броска камушка, и продолжился монолог уже по ту сторону столба - ~ять и тыкать во все, что попало под руку, это не... -
Тишина. Ну, ладно, не тишина. Но Софи смолкла, потому как в ее голове появилась четкая картинка в виде Смити, тыкающего мечом во что-нибудь (потому что он, в конце концов, был рыцарем, а у рыцарей явно должны быть мечи), после чего все того же рыцаря превращает в мясной фарш. Мясно-металлический фарш. И эта картина была настолько живой, что где-то на Жестянке Фьюз сначала отвела взгляд, удерживая у рта такое же устройство, что было раньше в руках у Смити, разве что только трубкой подсоединенное к остальному кораблю, а потом тихо задала вопрос, ибо с момента броска от человека в полном доспехе больше не было слышно ничего.
Кнопку же, в конце концов, никто не нажимал, пока коробочка летела.

…не собираюсь тратить время на ваши капризы! Я требую вашего внимания! Дети! Внимание!..

Ее голос все так же разносился по всему залу. За переборками трещала плавящаяся обшивка и грохотали раскаты волшебного грома. Корабль слегка накренялся в сторону. И слышен был голос Софи. В целом, ничего. Если призрака как-то и можно было тронуть, то явно не путем метания в него предметами.
- Эм. Смити? Смити? Смити, вы тут? Пожалуйста, скажите, что вас не распластало тонким красным слоем по стене. Господи. Это опять происходит. Почему я вообще опять взялась за очередной полет, боги. - кажется, Фьюз начинала паниковать.
Но, по крайней мере, положение Смити не становилось хуже. У него все еще была не обращающая на него внимания прозрачная учительница музыки в огне, выход в коридор, где Оук таскал туда-сюда тела университетских сотрудников, две двери, одна из которых явно требовала много физической силы и как минимум лом, и еще одна.. Секретная. Выглядящая так, будто заперта наглухо и расположенная позади сборища из кукол на стульчиках.
По ту сторону пламени панической атаке предавалась маленькая копия штурмана Фьюз, засунутая в крохотную коробочку.

[dice=5808-1:20:-2:Оук перетаскивает третье тело]

Выражение лица Софи, до которой все же добрался голос Смити, стоило видеть. Облегчение и одновременно чуть ли не слезы счастья, вкупе с двумя ладошками, сжимавшими переговорное устройство, добавляли к образу Фьюз просто невероятное количество отчаяния. Не потому что Смити был особенным или Софи считала его крутым просто потому, что он разбирался в кораблях и сразу признал в Жестянке шедевр, нет. Скорее, она просто была рада тому факту, что он жив, поэтому не сразу ответила на сообщение рыцаря, но когда хоть немного выдохнула и вернулась к кнопке, приподнимаясь на ходу с пола, ибо уже была в процессе сворачивания калачиком от стресса, голос ее слегка дрожал.
- Э-эм. Я очень рада это слышать. - палец отпустил кнопку. Обе руки опять сжали коробочку и чуть прижали кулаки к губам. Фьюз зажмурилась.
Положение было довольно таки печальным, но пока еще не появилось ни одной детали, которое сделало бы его отвратительным. Они держались. И она это видела — Леди Бекетт медленно летала кругами в шторме, казалось бы, сделанном ею самой, и пока Жестянка была неподалеку, в целом, ничего, кроме стресса им не угрожало. Да. Все было нормально. Нормально, и, значит, волновать напрасно ни Оука, ни Смити не следовало. Вормвуд же, кажется, вовсе было плевать, и ее трогать вовсе не хотелось, не говоря уже о том, что Софи понятия не имела, где эта зверолюдка сейчас. И была четко намерена не выяснять это и дальше.

- Твою мать. Твою мать... - звуки копошения, шорох ткани и периодическая тихая ругань были не слишком заметными с каждым ударом грома по ту сторону переборок. В моменты затишья, конечно, услышать их было вполне легко, и как раз такой момент настал, стоило Смити свалить подальше от зала с голограммой, нисколько не задетой уходом единственного зрителя.
И, стоит сказать, по ту сторону коридора мало что изменилось. Как минимум четверо все еще валялось на полу в разных позах, зачастую ,предполагающих, что они просто решили отдохнуть прямо на рабочем месте. Двое, кажется, пропали без вести, а еще один... Или одна, сейчас были на руках Оука. Ну, как на руках? В данный момент капитан стоял спиной к шлюзу, через который пробрались двое приключенцев, держа за подмышки вялое тело, одетое в защитный костюм, скрывавший абсолютно все детали, за исключением парочки. Во-первых, в костюме была женщина. Во-вторых, женщина была.. Крупной. Капитан Оук не то чтобы был карланом, но вот перетаскиваемый индивид выглядел так, будто зарабатывал на жизнь кулачными боями где-то в подпольном ринге Бальтазара. Или ломал камни киркой на регулярной основе.
По этой причине, стоило Смити появиться, на лице капитана отразилась тень радости и ощущения того, что день еще не слишком дерьмовый.
- Да. Очень. Бери ее за ноги, и давай потащили... - нисколько не смущаясь, подает голос кэп, но тут же добавляет, заметно опустив тело и хоть немного расслабив спину — Там есть еще или у нас тут все? -
Кажется, это был какой-то механизм, помогающий справляться с проблемами. Не считать груз за человека было, с одной стороны, довольно печально, но по крайней мере в отношении Оука это работало. Он явно не беспокоился о состоянии тел, стоило ему узнать что, в общем-то, они живы, и единственная задача в его голове заключалась пока в том, что их надо перетащить подальше от Леди Бекетт.

И, в целом, у них удалось. Грузовой отсек Жестянки встретил двоих в сознании уже двумя телами как раз без сознания, лежащими на импровизированных лежанках в виде разостланных полотен ткани, используемой явно не по назначению в данный момент. Но это было все, на что была способна Вормвуд с ее импровизированной тактикой, вошедшая в тот же момент, когда Смити и Оук перетаскивали очередную жертву обстоятельств.
- Сколько их там еще? - зазвучал девичий голос со стороны зеленоволосой, казалось, тоже нисколько не тронутой положением дел, и тут же заслужившей едкий комментарий со стороны капитана судна.
- Было бы меньше, если бы хоть немного помогла. - стараясь не пыхтеть напрасно, и попутно закрыв шлюз Жестянки ударом ноги по рычагу возле него, ответил Альфред. Тихо, скорее сквозь зубы. Но мысль о том, что пыхтел он тут пока один, видимо, капитана таки задевала.
По крайней мере, со Смити дело пошло быстрее, и, стоило им оставить уже третье тело на одной из лежанок, зверолюдка подпорхнула и к нему, после чего принялась за осмотр, попутно поставив рядом принесенный с собой саквояж. Небольшой.
- Это мои медикаменты? - спросил Оук.
- Это медикаменты Карин. - парировала Юци, не отвлекаясь от дела и отстегивая различные ремни и предохранители, не позволяющие костюму развалиться прямо в Туманах. Видимо, та пыталась понять ,насколько все плохо для новопринесенной.
- Ладушки... - снова произнес Альфред, потер переносицу, после чего выпрямился, щелкнул шейными позвонками, наклонив голову в сторону, и уставился на Смити — Думаю, перетащим остальных и лучше свалить. -
Предложение звучало, в общем-то, довольно логично. Если только что-то не пойдет не так. В процессе перетаскивания.

Альфред Оук всеми фибрами своего тела не хотел верить в тот факт, что Смити, этот замечательный во всех смыслах человек-доспех, кого-то видел. Или слышал. Это было желание, сопутствовал которому порыв закрыть голову руками, сесть на корточки и оказаться под столом, приговаривая «Не хочу» каждые пару секунд. Окружающая обстановка дейстовала довольно таки эффективно в этом плане, и железные стены Жестянки, и гремевший за их пределами шторм, казавшийся сильнее для тех, кто был на борту человеческого корабля.
Но Оук не был ребенком. Он не мог просто так взять и закрыть глаза на все, сбежать и сделать вид, что что-то пошло не так. Молча, повернув голову в сторону и прикрыв глаза, капитан напряженно вздохнул и только после этого приоткрыл глаза. И два раза кивнул. Будто не соглашаясь со Смити, но соглашаясь с самим собой.
«Надо. Просто надо.»
Надо потому, что ииначе он не сможет спать.
- Фьюз, за старшую. - озвучивает приказ капитан, щелкнув очередной тумблер на панели, привинченной к стенке грузового отсека, заставляя лампочку возле решетки загореться, и, стоило ему это произнести, тумблер вернулся в первоначальное положение. Оук же подхватил в руку все тот же ломик и, положив его на плечо, даже не остановился чтобы дождаться ответ Софи, прозвучавший как «Есть, капитан», разве что слегка грустновато. Будто она догадывалась о чем-то, о чем все остальные пока не знали. Но отвлекаться на Фьюз пока было рано.
- Веди. Понадеемся, что мы никого не оставили. -

И они вернулись.

Пустой на этот раз коридор, заваленный только мусором, а не телами, стоило этим двоим оттащить оставшихся пострадавших, встретил рыцаря и человека в теплом пальто все тем же шумом ветра и грома. И словами. Не меняющимися. Заставляющими Оука слегка дрогнуть, стоило им пройти достаточно близко к залу, чтобы голос женщины-призрака стал различимым. Но Смити шел вперед так, будто для него там уже все было знакомо, и эта уверенность передала и капитану, отправившемуся вперед следом.
Пока они не дошли до тупика, за которым — только зал с все тем же призраком, мгновенно привлекшим внимание Оука, немигающим взглядом уставившимся через дверной проем на фигуру, раз за разом балаболящую одно и то же.
- Это твой призрак? -
«Твой» звучало с издевкой.Но Оук был серьезн, как сторожевой пес. И, плотно сомкнув губы, водил языком по зубам — привычка, проявляющаяся в те моменты, когда кэп нервничал. И сейчас он очень нервничал. В особенности потому, что понять не мог, кого вообще они тут могли забыть.
Умение доверять не редко оставляло его далеко не в самых лучших условиях, и сейчас, кажется, был один из тех моментов.

«Ладушки, он наверняка знает, что делает.» Эту фразу повторял себе Оук, и повторял часто. Она была спасительной, понятной и являлась той самой соломинкой, за которую хватался капитан. Потому что если никто из них двоих не знает, что они делают, то это предприятие явно пора сворачивать. Альфи его бы и свернул, если бы не мизерная надежда на то, что они никого не забыли.
Оперный зал, в общем-то, с момента прибытия Смити в первый раз никак не изменился. Все те же две двери по бокам, все те же куклы на стульях, все та же женщина, от которой у Ока бежали мурашки по спине. И еще одна дверь, выглядящая запертой, расположенная за сборищем из поломанных музыкантов. И все те же узоры на полу, тянущиеся по всему пространству металлических пластин, устилающих зал.
Вероятно, для рыцаря это место уже было привычным, но вот Оук его таковым не находил, из-за чего повторять трюк с прохождением сквозь голограмму не стал, а обошел ее, не спуская взгляда до последнего момента, а затем начал медленно и с явным замиранием сердца, втискиваться между сидящих кукол. Переступая осторожно, приподняв руки, так, чтобы не задеть ненароком никакую из них ни локтем, ни полами кафтана.
- Твою мать. - выругался он тихо, обернулся пару раз, и, оказавшись рядом  с рыцарем, перехватил чуть получше лом.
Выглядел Оук все еще напряженно. Не слишком уверенно. Настороженно. И раздраженно, судя по резкому движению головы в тот момент, когда запись привидения началась по новой. Добрых две секунды Альфред глядел на эту женщину, метавшуюся в огне, после чего еще раз взглянул на запертую дверь, а затем на Смити.
Дверь выглядела действительно запертой. Плотно закрытой. Так, будто кто-то закрыл ее на ключ и ушел по делам на работу. Остальные в этом плане чуть отличались — одна была просто раскурочена, а на второй можно было заметить слабое мерцание, но эта... Эта молчаливо стояла и глядя на нее Оук не мог отделаться от мысли, что трогать ее он не хочет. Он вообще, если честно, не хотел ничего трогать. И эти мысли передавались вполне четко языком его тела.
Сначала капитан поежился. Затем взял лом обеими руками.
- Ты точно уверен, что слышал кого-то за ней? - переспросил Оук, после чего отпустил ломик и легонько ударил им по двери, что была расположена за возвышением для музыкальных кукол, а затем опять взглянул через зал на выход, через который эти двое пришли. Кажется, Альфред планировал план побега в случае, если по ту сторону их будет ждать какая-то щупальцеподобная штука. И все ,что ему оставалось — лишь подтвердить, что из трех закрытых дверей — разломанной, рабочей и той, закрытой, возле которой сейчас стоят эти двое, открывать стоит именно закрытую.

Капитан Оук прочувствовал всю гибельность своего положения, стоило Смити взять инициативу и, по сути, лом, в свои руки. Его рот слегка приоткрылся, а язык провел кончиком языка по нижнему ряду зубов. Это был выбор. Осознанный. По крайней мере сделать его надо было осознанно. И Оук потратил на это две с половиной секунды, смотря на Смити так, словно решал, стоит ли доверить этому человеку в доспехах свою жизнь. Решал, помешательство это или же он действительно что-то знает. Альфред уже встречался с такими людьми, одержимыми чем-то, и в свое время зарекся становиться одним из них. Но дело сейчас было не в нем.
Или в нем.
Страх оставить кого-то был силен. Куда сильнее ощущения, что они делают что-то неправильное. В конце концов, последнее Оук рассматривал исключительно как подозрение, как чувство, предчувствие. Смити же в своей уверенности напоминал человека, то ли безумного, то ли убежденного в том, что никого нельзя оставлять.
Капитан сомкнул губы. Плотно. Вдохнул носом воздух, пахнущий металлом и пылью.
- Ладно.
Выдохнул. Взялся за лом. Проверил, что он торчит из дверной щели крепко, без лишнего движения. После чего снова поджал губы и взглянул на проем, затем на Смити.
- Давай сначала попробуем ее выломать так. Иначе без пальцев можешь остаться.
А затем... Они принялись за работу. Вообще, процесс этот был не слишком длительным, чтобы давать ему определение «работа» - такие обороты обычно подразумевают хотя бы пятнадцатиминутные попытки выломать что-то с корнями. Смити и Оук же управились за пару попыток.
Поначалу створки не поддавались. Попытка же надавить на лом, приложить силу, закончилась тем, что одна из них дернулась, после чего человек в доспехах принялся уже за нее, пока второй, тот, что был в камзоле, выковыривал металлический заслон. Одно усилие. Второе. Третье.
Затем — скрип. Громкий. Жалобный. Обе створки расступаются в стороны, совсем без усилий, заставляя отпрянуть обоих расхитителей кораблей древних. После чего Смити и Оуку предстает во всем своем великолепии кромешная темнота.
Если предыдущие коридоры, да и окрестровый зал, были освещены и ходить по ним было приятно, впереди двоих приключенцев сейчас ждала неизвестность. Свет, льющийся из оркестрового зала, в целом, падал на пол помещения, что было за дверью, но вот дальше взгляд не выцеплял ровным счетом ничего, заставляя Альфреда хмуриться.
Впрочем, недолго.
Положив лом на плечо и выдохнув, капитан смахнул со лба испарину, затем опять взглянул на Смити. И задал один простой вопрос.
- Ну и? По-твоему там кто-то остался?
Он явно не хотел заходить. Во многом потому, что темнота впереди вовсе никак не привлекала капитана, и это было понятно по его движениям — язык тела не врал. И сейчас это самое тело сделало два шага подальше от темной двери, после чего Оук, устало вздыхая после всех манипуляций, не сводя взгляда с проема, присел возле одной из оркестровых кукол, на тот стул, что был свободен. И сложил локоть руки с ломом на спинку этого же стула.
- Сэр, по-моему там нет них... - прервался, сглотнул, но поправился — Никого. -
Темнота же... Ну, была и дальше темнотой. Голос женщины в центре зала повторял свое сообщение, за переборками же грохотал шторм, и только спустя несколько этих мгновений взгляд все же стал выцеплять что-то отчетливое из помещения, что было впереди.
Это, кажется, был еще один зал. Не такой крупный, как тот, что был назван окрестровым. Потолок ниже, заметно ниже, и еле доходил до двух с половиной метров в высоту. Кажется, этот отсек корабля был заставлен столами, железными, либо комодами — трудно было точно сказать, но очертания кресел возле каждого из них говорили о том, что, кажется, помещение это было рабочим. Что только подтверждало кресло, крупнее остальных, расположенное ближе к дальнему концу помещения, развернутое ко входу спинкой.
Ни о каких забытых работников университета речи и не было.