Погода была мерзкой.
Небо заволокло темными тучами вкупе с тяжелым и густым смогом нескольких заводов, что стояли на окраине Вудстока – там, вдалеке от посторонних глаз посадили внушительный корабль Скорбящей. Лил непрекращающийся дождь уже несколько часов, и палубу заливало водой – в меру кислотной, чтобы от бортов отколупывалась краска, а на блестящих досках появлялись химические разводы.

– Я рассчитывал на этот бюджет. – Почти лениво пробормотал казначей пиратской команды, поправляя одинокий монокль на правом глазу. Возможно, маэстро Сада не имел в виду ничего дурного, но это явно злило капитана, вальяжно развалившемся на своем капитанском кресле. Большое, как трон, оно буквально возвышалось над всеми, несмотря даже на то, что находилось на одном уровне с остальными предметами мебели.

Филомена буквально физически почувствовала, как скрипнули зубы капитана Лэнга и сократились мышцы в его здоровой – мясной – руке; импульс ударил в мозг, и стакан с чистым ромом опасно затрещал. Выводить из себя Джона Лэнга было дурной идеей – он мог выместить злость на городе, но даже при всей мощи Скорбящей она проиграет этот бой против сил целого Вудстока и погоней, что организует бургомистр Бэнкс, если удастся припугнуть зазнавшегося чинушу.
Лэнг был вспыльчивым, но вовсе не дураком, а потому, забросив ногу  на низкий табурет, он сделал какой-то неопределенный жест рукой в сторону, в которой все еще зажимал пузатый стакан с толстыми стенками.

– Рассчитывал, значит? – Рыжеволосый великан усмехнулся. Криво и неприятно, как он делал это обычно, стоило в его голове раскрыться какой-нибудь мерзкой идее. Он оценивающе прошелся взглядом по худосочному колдуну, который словно не замечал анализа со стороны, вперившись взглядом в бумаги. Лэнг наводил ужас на команду, но его офицерский состав были крепкими орешками. Терпеть такого демона могли разве что избранные.

– Сова. – Улыбка его стала не только мерзкой, но и широкой. Филомена терпеть не могла, когда ее звали именно так, но если Джону Лэнгу что-то въелось в голову, он будет делать это, пока не испустит дух. Или же просто не найдет другого развлечения.

Элмстоун потерла пальцами переносицу и, выдавив из себя жалкое: «Да, капитан?», подняла серо-седую голову.
– Наведайся к бургомистру, прижучь его хорошенько. Он должен нам.  – В голове Лэнга была идея, которой он загорелся, подобно спичке. 

– План надежный, блять, как Бальтазаровские часы, капитан. – Элмстоун передернуло, будто по телу прошелся разряд тока, но она уже встала со своего места, опустив свой стакан с выпивкой на низкий дубовый стол. Все это время она крутила стакан в руках, так и не притронувшись к спиртному.
Схватив свое пальто, она бросила его себе на плечи и накрыла голову капюшоном. Спорить с Лэнгом было бесполезно, и порой даже опасно для жизни, а сейчас даже не было причины, чтобы рисковать своей – пока еще целой – головой.

Спустя полчаса брожения по оживленным улицам Вудстока, Элмстоун оказалась напротив роскошного дома-резиденции. Облицовка была свежей и дорогой, покрытой специальным раствором для большей сохранности внешнего вида, а замки на воротах делались по специальной технологии, защищающих их от коррозии.
Кое-что из этих секретов пригодилось бы Скорбящей.

Несколько минут Филомена наблюдала за домом, стоя под навесом рядом с каким-то кафетерием. В это же время, огибая дом с торца здания, два молодчика-зверолюда тащили какую-то сопротивляющуюся тушку, с мешком, накинутым на голову.
Зверолюды показались Филомене знакомыми и, выждав необходимое время, она двинулась за ними, находясь на безопасном расстоянии.

– Да закрой свою пасть, недоучка! – Зарычал один из них, с большой медвежьей головой и встряхнул связанное тело.
Они вошли через задний вход, закрыв за собой двери, но у Филомены были хорошие отношения с замками.

Зверолюды потащили человека наверх, позволяя пятками считать края винтовых лестниц, которых в этом доме было превеликое множество, что было удивительно, учитывая комплекцию бургомистра Бэнкса, который в своем кабинете едва помещался за письменным столом.
На каком-то этапе все стихло и похищенного усадили на стул.

– Снимите эту тряпку с его тупой башки! – Голос Бэнкса был низким и грубым, но он жутко шепелявил, а когда злился, тряс нижней губой, что слюна брызжела во все стороны.

Замки были чудесные. Врезные и с изящным механизмом внутри, срабатывающим, если в дом собирались проникнуть нежеланные гости – тогда подключалась сигнализация, и нарушителя спокойствия можно было бы расстрелять на месте.
Филомена привыкла, что ее персону причисляли к этому подклассу незваных визитеров, а она, впрочем, не то, чтобы сильно по этому поводу печалилась. В конце концов, она стала человеком, за которого была назначена такая награда, что нули не помещались на бумаге, а за поимку «живой или мертвой» можно было прожить остаток жизни безбедно и счастливо.

Охотникам за головами оставалось только найти и убить. А Филомена, как известно, по обыкновению милосердной благотворительностью не занималась, потому – сдаваться или умирать, было не в ее жизненных принципах.

Несколько пасов руками и работа с тонким набором взломщика, и, вот, замок приятно щелкнул, оповестив женщину о том, что двери в этом доме для нее открыты. Седоголовая инженер проскользнула внутрь – в полумрак и темноту – и обнаружила то, о чем размышляла ранее. Несколько труб, наполненных газом и проводов, которые следовало бы обрезать, чтобы к бургомистру в дом, помимо личной охраны, еще не набежала стража и полиция. Ножнички щелкнули в нескольких местах, а клячка заткнула оголенные провода.

Элмстоун почесала подбородок, а затем, упаковав в широкие карманы своего просторного пальто многофункциональный мехнабор, вытащила из кобуры револьвер. Многозарядное устройство, гладкое и привлекательное, с тонким стволом выглядело как произведение искусства; Филомена готова была даже похвастаться им, если бы через секунду не пришлось избивать охранников механической рукой и всаживать им в глотки ножи, которые они почему-то резко поснимали с поясов.

Кровь слегка заляпала Филомене лицо, оставив пару горячих капель на серо-человеческой коже, которая, кажется, воспалялась от прикосновений жидкости, что таила в себе железо. Одного, однако, самого щуплого, пришлось оставить в живых. Элмстоун движением механической руки приставила короткий кривой клинок к горло худосочного рыжего юноши и тот, кажется, обмочился со страху, увидев вокруг себя настоящее тихое побоище.

– Не подскажешь, где сейчас мистер Бэнкс? – Любезно поинтересовалась женщина, рассматривая свой револьвер в здоровой руке. Применить она его не решалась: в конце концов, пушки действительно были слишком шумными.
Юноша закивал болванчиком и указал на лестницу.
– Второй или третий? – Обескураженный новобранец только интенсивнее закивал головой. – Если не хочешь отвечать, то тебе придется меня сопроводить. – Так же монотонно пробормотала Элмстоун, не отводя лезвия от горла рыжего стражника.

Юноша закивал пуще прежнего, да так, что Филомене показалось, будто у него голова сейчас оторвется и покатится, как прыгучий мячик. Лэнга бы это посмешило. Охранник попытался подняться, но на мокром от крови полу его ноги скользили, и он измазался в крови руками, упал на задницу, и едва не расплакался от ужаса, когда лезвие напряженно коснулось его кожи еще раз.

– Как тебя вообще сюда взяли? Кого ты можешь охранять?
– Я… Я… Я секретарь! – Почти фальцетом запричитал рыжеволосый заложник.
– Да? Не знала. – Почти равнодушно бросила инженер, поправив шляпу. Ей, по обыкновению, казалось, что подобные Бэнксу люди нанимают в секретари молоденьких девочек, чтобы сношать их, пока грымза-жена отдыхает у матушки в курортном городке.

А потом до Филомены дошло, и она негромко хмыкнула. Секретаря это напугало до икоты – вопрошать он не стал.
– Где Бэнкс хранит деньги? – Сменив тактику, промурлыкала Элмстоун. – Ты же знаешь, бьюсь об заклад.

Лицо юноши побагровело, он, вдруг, расхрабрившись, выпрямил спину, ведь со второго этажа послышался шум. Кажется, там тоже была какая-то заварушка.
Элмстоун посмотрела на лестницу, а потом перевела взгляд на секретаря-проститутку.
– Ты же понимаешь, что я все равно найду? – Филомена сжала ладонь механической руки и несколько ножей, которые до этого были воткнуты в тела стражников, устремили свои лезвия на юношу. – Только не буду с тобой церемониться.

Это произвело нужный эффект. Парень вновь поник и боязливо просочился к лестнице, чтобы подняться наверх. Они прошли два пролета, а потом, шум в кабинете стал громче: Элмстоун пришлось схватить своего провожатого и втиснуться в узкую дверь строенного кладового шкафа.

Бугаи, что все это время молотили за закрытыми дверями алхимика, наконец, распахнули двери. Кто-то из них вышел и побрел наверх; дверь снова закрылась.
– Что на третьем этаже?
– Личные покои мистера. – Провожатый сглотнул. – Его комната для особых утех, м-м-исс, не убивайте меня, прошу! – Он почти молился. Филомена закатила глаза.
– Где. Он. Хранит. Деньги. – Элмстоун встряхнула секретаря за грудки. Тот протяжно пискнул. – Ты что, даже не знаешь, где сейф? Схрон? Заначка?

В этот момент ручная шлюха Бэнкса показалась ей вообще недееспособной. Он вжался в стену и лишь кивал, пока Элмстоун встряхивала его, как плюшевую игрушку.
– Хорошо. Ладно. – Механик сунула револьвер обратно в кобуру. Она хотела похвастаться новой игрушкой, а приходилось работать совершенно не тем. – Значит, я сейчас отсюда выйду, а ты следом, и убежишь отсюда так далеко, чтобы мои глаза тебя здесь не видели. И мы оба сделаем вид, что никогда не встречались.

Он закивал. Снова. По дурацки. Как болванчик.
Захотелось сломать ему нос, но тогда он еще и расплачется, как девчонка.

Прислушавшись к шуму, Элмстоун вышла сама и выпихнула из кладовки рыжего.
– Просто беги, пока я не передумала.

«Сейчас там их двое. Бэнкс и один из охранников. И еще тот, с крыльями, которого волочили. Избавлюсь от охранника, получу свои деньги и просто уйду. Это же так и должно работать?»

Элмстоун распахнула дверь и тут же выстрелила. Меткий выстрел вошел между глаз зверолюду с медвежьей головой, а следом, женщина наставила пистолет на Бэнкса.

– Доброго вечера, бургомистр. – Филомена улыбнулась, закрывая за собой дверь. – Я же вам не помешаю, верно? – Оглядевшись по сторонам, она заметила для себя путь экстренного отхода. – Вы нам задолжали немного денег, я бы хотела их получить. Сейчас же.

– ШЛЮХА РАЗМАЛЕВАННАЯ, ДА ЧТО ВЫ ВООБЩЕ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ, ВЫ ХОТЬ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО С ВАМИ БУДЕТ?! – Завопил, брызгая слюной, Бэнкс. – КАК ТЫ ВООБЩЕ СЮДА ПОПАЛА?! СТРАЖА! СТРАЖА, СКОРЕЕ, УВАЛЬНИ ТУПОГОЛОВЫЕ!
Филомена уже надумывала о том, как бы по мягче выразиться о том, что ему никто не поможет. Часть охраны он своей потерял еще на входе, а сигнализацию можно будет врубить только вручную, как…

Сработал звонок.

– Блять. Надо было убить эту маленькую шлюху.

Отредактировано Philomena Elmstone (2020-10-07 21:52:21)