Где-то поблизости ехал поезд.
...Когда Тьярви открыл глаза в следующий раз, – он почему-то точно знал, что это была далеко не первая попытка совершить сей прекрасный подвиг, – мозг кольнуло подозрительной мыслью. Мысль определенно являлась неприятной, в чем-то даже мерзкой; она всячески извивалась червяком, пыталась уползти и старательно мешалась поддаться детальному рассмотрению, распознанию и введению в полную информационную базу данных его памяти. Возможно, её, эту мысль, точно так же спутывал некоторый остаток алкоголя, который в недалеком вчера был выжран в совершенно безумном количестве. Впрочем, вполне может статься, это было что-то совершенно другое.

Тьярви смотрел в потолок и понимал, что это явно не его квартира. Не его кровать. Вернее, диван, на котором он вообще умещается чудом в истинном своём обличье. Слишком мягкий, слишком… изящный, что ли. И пахнет вокруг тоже совершенно иначе. Не по-домашнему, где аромат чая впаян в запах чего-то кислотно-щелочного.

Слишком, в общем-то, было всё вокруг, даже тишина, не присущая большому городу.
Грифон слабо шевельнулся, стряхивая с себя одеяло, в которое он частично умудрился завернуться (откуда тут вообще взялось одеяло?! О, и подушки… всюду разбросанные, даже на люстре пристроившиеся. Как странно). Рядом с ним, вмятый в спинку кошачьей спиной, кто-то завозился.

«Так», - подумал Тьярви, - «это уже неплохо».

Живые могли дать ответы, для начала. И, потом, кажется, к грифону начала возвращаться память. Частично, обрывками неясных образов и фраз, гула большого зала лектория, разговоров ни о чём и обо всем на свете; напоминала о вчерашнем жгучим отголоском азарта и предвкушения - ох, эту гамму чувств задолбаешься пытаться объяснить на словах, но так приятно и сладко чувствовать сразу во всём и везде, и всюду. Его собственная память смеялась над ним, издевалась, походила на чан с мутной водой, по которому расходились волны; она шептала, скользила неясными тенями рядом, выдавала крохи со стола его вчерашнего Я, и кусочки алого свежего мяса таяли, таяли, таяли на языке… О, прямо как тот олень…

Тьярви замутило.

- О-ох, - вырвавшийся откуда-то из глубин горла вздох был тосклив и полон горестных предчувствий.

Тьярви вдруг подумал, что хорошо, что этот «кто-то» ещё живой. Вряд ли бы он его придавил, конечно, с его-то «проклятьем», но вот неприятность доставить мог запросто. Да и не культурно это, коллегу, считай, почти задницей в диван носом…

Коллегу?..

Грифон мысленно побледнел. Потом покраснел. А после, силой воли и не менее мысленным пинком себя же по приключенчески настроенным местам, обернулся в компактный человеческий вариант своего существования. В неглиже, как говорится, но на кой ляд тут одеяло и отсутствующее чувство стыда?

- Морена? – неуверенно выдохнул Тьярви, - это… ты? – ситуация была, конечно, тупее не придумаешь.

Судя по всему, они в её доме. Кажется.
И, судя по тому же, здесь они оказались вовсе не после той попойки, устроенной в Университете после лекции о новом изобретении, «прорыве», суть которого от Тьярви в настоящее время даже припомнить не был способен.
А еще у него дьявольски раскалывалась голова. Это он обнаружил, когда попытался резко принять сидячее положение (и едва успев удержать порывы души, едва не вырвавшиеся на свободу). И... куда он дел свою одежду, кстати? Это еще глупее, она ведь не должна исчезать при переходе из формы в форму.

Отредактировано Tiarvi (2020-09-16 01:28:50)

И перья, перья везде. И его собственные, причём, и от подушек. Дур-рдом…

Ух, это точно была Морена. Морена Баскервилль, если быть точнее, старая знакомая, с которой они познакомились на открытых лекциях в Университете, и с которой позже его не раз сталкивала насмешливая Судьба, вытворяющая те еще фокусы на потеху себе и обществу и миру в целом.
Грифон потёр лицо руками.

Сколько же они выпили вчера?

Тьярви бросил тяжелый взгляд на коллегу. Та выглядела не менее замученной жизнью, чем он, и если бы Тьярви предложили бы сейчас осудить её внешне, то он от всей щедроты души отдал бы голос за поднятую упырицу. Вот только-только, свежачок, из могилки раскопалась и уже успела кого-то заточить. Впрочем, в отличие от него она хотя бы была в одежде. Это… грело душу. По-настоящему, искренне и тепло, означая, что ярлык «извращенец» на Тьярви можно пока не вешать. Хотя, что там говорить, сама мысль о том, чтобы всё-таки как-нибудь попробовать с людьми уже пару раз его посещала (нет, точно, пора завязывать, честное слово!).

Тьярви мотнул головой и тут же пожалел о содеянном: мир пошатнулся. Внутри него опасно зарокотал просыпающийся вулкан. Остро хотелось похмелиться. И пожрать было бы весьма неплохо.

- Дух Охоты у нас был, - буркнул Тьярви, скрипнув извилинами и стараясь не отвлекаться от слабовольного подобия медитации с зажмуренными глазами и попытки выровнять дыхание, - а сейчас меня подташнивает, так что, будь добра… а?
Где одежда? Где одежда… Если бы он знал, где. Напрашивался, конечно, закономерный ответ, но скосившись на Мору и подумав о том, что ему, по крайней мере, не придется думать о стирке в отличие от Баскервилль, а если вовремя свалит, то и уборке в том числе… Впрочем, кажется, она что-то говорила про домработницу?.. Бедолага… Так, кажется, мысли тоже начинают утекать.

- Ох, - он опять вздохнул, словно разгоняя угнетенность и печаль собственного организма в стороны.

Перед глазами на мгновение мелькнуло что-то захватывающее. И рискованное.
Кажется, они вчера, хм… летали ночью?.. Он что, её на спине таскал? А она подначивала его сделать «бочку» и, эмх, «сальто назад»? Или всё это ему просто приснилось?

- Ты совсем ничего не помнишь? – задумчиво протянул грифон, кое-как отрываясь от такого мягкого и уютного дивана и активно вступая в борьбу с силами гравитации. Пара хлопков крыльями – чистейшей воды автопилот! – и небольшой ураган подхватывает к потолку всё то, что ранее успело было занять «положенные» места.
Смущение.

- Чёрт, - вышло не то устало, не то флегматично. А ещё эти проблемы с одеждой. Это у грифонов нет особых заморочек на сей счёт, это у людей без одежды не принято. Да и холодно им без шкуры. В этом плане люди как ящерки, пожалуй, хех.

- У тебя, часом, нет на меня шмоток? Могу, конечно, в тоге из одеяльца рассекать, но… - он осекся, обратив внимание на хозяйку дома, - но если тебя не смущает, то могу и в истинный вид перекинуться, - хотя по габаритам, конечно, будет не очень, вероятно. Особенно для вон тех прелестных ваз на тумбе. Один неловкой взмах хвостом… В общем-то, не хотелось бы причинять ещё больше ущерба хозяйке в ответ на её гостеприимство, - ...или так.

- Как голова-то трещит, - пробормотал грифон тише, помассировав виски.
И сумки любимой рядом нет. С собранной на такой случай аптечкой. Но… они ведь во дворце Морены! Тьярви бы в жизнь не поверил, что у подруги не найдется «чего-нибудь от похмелья». Или от отравления. Мало ли чего они вчера жрали. То есть, простите, «отобедать изволили». «Отужинать».
Вода была «там», «туда» Тьярви и направился, на ходу пытаясь сообразить, как их так угораздило вчера…

Вчера. 19:38, Бальтазар.
- Мора, - он подхватывает девушку под локоть, изображая учтивого кавалера и мило улыбаясь её предыдущим собеседникам, - прошу прощения, мы отойдем, - адресует компании, кивая, - кажется, тебе сейчас лучше выйти? – это уже к ней.
О маленькой проблеме Баскервилль Тьярви был в курсе. Обсуждали уже как-то раз и даже почти не вскользь. Но в таком состоянии, как сейчас, Тьярви видел Морену, пожалуй, впервые? Она какая-то... чрезмерно... Кхм. Перевозбуждённая? Или ему кажется?.. Он и сам-то, если честно, пошатывается от выпитого, да и уважаемые сотоварищи уже расползаются кто куда, если сравнить самое начало и то, что есть здесь и сейчас.

- Ты себя как чувствуешь вообще? - на праздновании "одного из самых удачных открытий этого месяца", по словам какого-то важного представителя, и удачном разборе нового артефакта по факту, они встретились случайно, а после как-то все закрутилось, завертелось и — пожалуйста. Тьярви бы, может, прошёл бы мимо, но Морена ему нравилась. Как коллега, разумеется. Оставлять её даже в теоретической беде было бы как минимум не по-джентльменски, а как максимум - недостойно грифоньей натуры.

Отредактировано Tiarvi (2020-10-01 19:54:53)

Нет, ему совершенно точно не кажется. Этот взгляд он уже встречал и пояснение за него получал прямое и без каких-то усложнений в виде отговорок.
- Прекрасное мероприятие, получаю удовольствие не только от новых знаний и восторженных теорий, рождающихся в голове и предлагающих попробовать вклиниться в очередь за тестированием материалов, но и, вот, вновь вижу чудесных людей в добром здравии. Давно, кстати, не виделись, - Тьярви качнул головой, словно намеревался понюхать Морену в шею, затем вновь нацепил доброжелательный оскал, - знаешь, у тебя венка на висках пульсирует и взгляд бешеный. В положительном смысле, самом весёлом и почти безбашенном. Ты голодна? – решительно и точно в лоб. Попутно отводит её от скопления людей, в сторону. О, балконная дверь, совсем прекрасно и как удачно. Почти на всех мероприятиях такого рода, нет-нет, но найдется какой-нибудь закуток вроде такого. И двери. И помещения за ними, удобные и небольшие, чтобы встретиться с коллегой тет-а-тет, так сказать, и обсудить все в личном порядке… Главное, чтобы на балконе никого не оказалось.

Не оказалось.

Чудненько.

- Я вроде не налегал, - замечает вдруг Тьярви, покачивая хвостом размеренно; хвост путается в ногах Морены, - но в своём спонтанном опьянении согласен и признаю вину, - он обернулся, облокотился на перила, мазнув взглядом и по окружению – огни, сколько кругом огней и шума улицы, несмотря на относительно поздний час и расположенность едва ли не в центре города, - и как ты собираешься в таком состоянии добираться до дома?

Да она на пути об кого-нибудь «споткнется» и задавит, как пить дать! Или грызть. Не важно. Что леди Баскервилль может сотворить в таком щекотливом состоянии грифон, честно признаться, предположить бы не осмелился, он и в прошлый раз видел только малую часть, не столь яркую как ныне, но… заценить возможности явления не отказался бы.

Наверное, это была еще одна причина, почему сейчас он испытывал такое острое к ней влечение. Чуть ли не смертельно опасное, хах.
Тьярви облизнул губы, снимаясь с паузы.
- Хочешь, я помогу?
Крылья за его спиной дрогнули. Как бы намекая на возможные варианты.

Хотя… даже в случае отрицания он все равно бы последовал за ней. Из врожденного любопытства.
И, пожалуй, стремления уберечь от опасности – отчасти, немного, самую малость, но в Морене он словно чувствовал частичку своего гнезда. Ох, она бы в той среде, где он жил, наверняка прижилась. Даже жалко, что не грифон.