Из всех камней. Из всех камней на побережье Офелии, хотя вряд ли эти места еще можно было назвать побережьем, был выбран именно тот, который являлся спиной Саликс. Конечно, это была случайность. В конце концов, Салли не пыталась как какой-нибудь хищный цветок распылять слаткий запах и привлекать добычу, чтобы потом ее слопать. Салли вообще не предполагала, что кто-то придет и начнет изучать ее добычу. А ведь остов корабля как раз был этой самой добычей, но, вероятно, тех, кто сейчас пытался разрезать проржавевший за краткое пребывание возле соленой воды корпус, не думали, что вот эта махина кому-то принадлежит.
Не думала об этом и Береника, когда несколько недель тому назад встретила летящее железное нечто, потянулась к нему рукой и почувствовала, как пылевая буря вокруг нее разрывается на части под грохот залпов орудий пролетающего судна. Ей вообще было невдомек, что внутри этой штуки кто-то есть. Для нее это была странная штуковина, которая почему-то парила в воздухе, пока Саликс передвигалась от одного острова к другому, по своим делам, домой. Конечно, ее интерес взыграл, а следом за ним взыграл инстинкт самосохранения у тех, кто наблюдал как из бурой завесы песка и камней к “Стелле” тянется здоровенная рука. И хватает ее.
Результатом встречи стали трупы. Парочка. Кто-то свалился за борт, кто-то оказался не в том месте не в то время, когда корабль начал падать. Кто-то спасся. Их судьбы Салли не знала, как и не знала о том, что на борту вообще были вонючки, но, вместе со Стеллой начала падать и туманная тварь, приведшая к катастрофе, а затем... А затем был песчаный пляж. И мало сил. Падение это штука неприятная, но, учитывая покореженный корпус, судну досталось куда сильнее, чем Саликс, тут же принявшейся водить щупальцами по Стелле. Оставляя на ней порезы, словно кто-то пытался водить мясницким тесаком по корпусу. Настолько успешно, что то тут, то там металл расходился открыми ранами и разве что не кровоточил. Неприятное зрелище. Но только помогающее при попытке вскрыть Стеллу.
Почему же Береники не было, когда пришли мародеры? Потому что она спала. Спала там, где могла спать, где Туманы были чуть более ощутимые, чуть более родные, хотя и недостаточно родные. В конце концов, сам корабль рухнул где-то ближе к тем местам, где зрение, слух и обоняние уже давали сбои. И продолжать изучать судно там было тяжело. Так же тяжело, как и осознавать, что Саликс нужен покой. Хотя бы на ночь. Хотя бы на пару ночей...Хотя бы на пару ночей, родных и приятных, желательно, в земле. И именно поэтому тварина, приведшая к падению судна, зарылась в песок, мягкий и омываемый морем, закрыла глаза и...
...И тут на нее сели. Не сразу. Она, наверное, пролежала на берегу достаточно. Ибо силы у нее были. Пробуждение не порадовало, конечно. Когда на тебя садятся, а ты спишь, это вообще неприятно. Или приятно, просто Салли об этом забыла? Неважно. Она открыла глаза. Темно. Ее голова все еще под землей. Ноздри выпускают горячий пар, она втягивает остатки воздуха и тут же останавливает процесс дыхания на мгновение, приоткрывая рот и содрогаясь.
Вонь. Боги, опять эта вонь! Почему, каждый раз, когда она остается одна, опять возвращается эта треклятая вонь? Им что, делать нечего? Они охотятся на нее?! Это она должна была охотиться на них, в конце концов, она же большая и страшная! Если бы они не воняли и были бы неплохи на вкус, может, и охотилась бы. Но от вонючек Саликс старалась держаться подальше. Но вонючки ее находили.
Она дернулась.
Камень, на котором сидела Йоль, содрогнулся. Будто от землятрясения. А затем пришло понимание, что что-то есть прямо на спине у Береники. И тут каменюка-сидение содрогнулся еще раз.
Дальнейшие события происходили очень быстро.
Песок вздыбился. Резко, воспрянул вверх, поднимаясь песчинками в воздух, застилая обзор, как будто самих туманов не хватает, но куда страшнее было то, что последовало уже после еще одного толчка. Стебли. Розоватые, с сучками и будто расслаивающиеся, поднялись из земли словно две гигантские пятерни, хотя всего их было восемь, и как две руки, как створки клетки, капкана, начали сходиться. На том месте, где была Йоль. Быстро, стремительно, так стремительно. Без шанса на побег. Потому что даже если инстинкты заставят сразу спрыгнуть с камня, увернуться от двух лапищ, тщательно старающихся тебя схватить, когда эти лапищи сами по себе огромны, это надо уметь...
Саликс вот умела. Хватать. И схватила то, что находилось на спине в момент своего пробуждения, а затем поднялась.
Это было страшноватое зрелище. Расступающийся песок, извергающий из недр нечто каменноподобное, крупное. С бежевато-желтой шкурой, напоминающей скалы далеких пляжей. Но куда страшнее были щупальца, тщательно сжимавшие девицу, разве что, не так, чтобы пытаясь ее раздавить, но, скорее, не позволяющие выбраться. Перекрутившись, они путами обвивали Йоль, пока та в плену, и только когда чудище поставило передние лапы на песчаную поверхность, вылезши где-то по воображаемую линию пояса, движение закончилось. А хватка поослабла.
Ее потянули. Повели в сторону, притом, держа вверх ногами. Позволяя синим волосам болтаться без дела, пока гигантская морда, размером с саму Йоль, приближалась все ближе. Но хотя бы не открывала пасть. Которая явно была зубастой. У таких тварин всегда зубастые пасти.
Зато она открыла глаз. Узорчатая радужка и красный, алый, багряный и пугающий зрачок. Смотревший прямо на Йоль. Близко. Внимательно. Изучающе.
- Хм... - раздается со стороны чудовищной морды. Задумчивое “Хм”, которое немного несвойственно для обитателей туманов, потому как рассматривать их как существ задумывающихся – ну, это... Немного нестандартно. Но эта тварь думала.
Затем отвела морду. И два раза втянула воздух через ноздри. Принюхивалась. Открыла пасть. Слегка высунула язык. Сделала звук, напоминавший звуки людей ,когда тех сейчас стошнит, затем сомкнула пасть снова. И еще раз повернулась к Йоль. Приблизилась. И принюхалась. Внимательно посмотрела, пытаясь рассмотреть лицо существа, пойманного и явно не относящегося к вонючкам.
- Какой милый камешек... - раздается еще раз голос. Женский. Звучащий не надменно, без угрозы. И, судя по всему, фраза эта относилась к Йоль, но без мыслей о том, что этот самый камешек с синими наростами умел говорить. Камни не говорят. Даже в Туманах. Обычно. Вонючки говорят, но не красивые сероватые камешки, которых, видимо, принесла волна.
