Саликс чувствовала, как с каждым шагом ее лапы утопают в песке. Шум ветра успокаивал, двигал ее вперед, убаюкивая на ходу, из-за чего чудище, бредущее в эпицентре медленно движущейся пылевой завесы, часто прикрывало глаза, хотя и продолжало идти вперед. Честно говоря, она даже не знала, куда точно идет — Туманы были довольно таки избирательными в тех случаях, когда тебе нужно попасть в какую-то конкретную точку в мире. И обычно Салли просто двигалась вперед, а спустя какое-то время оказывалась возле границы с тем миром, что населяли существа вонючие и крайне странно выражающиеся. Очень странные, очень вонючие. И иногда жалящие, хотя в последнее время они были, кажется, поспокойнее.
Вообще, мир за пределами волновал мало. У Саликс были свои заботы, коих было, конечно, не так уж много, но они были. Например, попытки отыскать подругу пока ни к чему не привели, а вонючки вряд ли могли помочь в этом деле. Те же, кто оставался в туманах и забредал к чудищу, либо не умели говорить, либо не знали ни о какой подруге. Что, впрочем, было объяснимо, потому как описания выходили такие себе. Может, ее просто не узнавали. Может, она была вообще местной знаменитостью, просто Саликс была слишком глуповатой ,чтобы дать точное описание и дать понять, что, да, вот эта самая Самая Замечательная И Самая Крутая туманница и есть на самом деле та самая подруга, которую ищет глазастое чудище с руками на спине.
«Да не, бред какой-то» - подумала про себя Салли, а затем, подняв голову, приоткрыла веки. Взор ее крупных глаз с алыми зрачками прошелся сначала по завесе из вихря, что окружал туманницу. За ним не было видно практически ничего — угадывались только какие-то еле понятные очертания, и, судя по тому, что они были статичны, это были очередные развалины. Ничего интересного, просто песок, что Саликс принесла с собой, да обтесанные камни. Прямо как у коротышек, что раньше жили с ней, но, не важно. Она делает еще несколько шагов, чувствуя, как песок под ногами расступается. Бережно, нежно, позволяя ей немного проваливаться вниз, но не настолько, чтобы создать впечатление песков зыбучих. Скорее, они напоминали пляж. Ласковый, сухой, а не опасную пустыню, хотя Салли все не могла вспомнить, где же она видела пляжи. Море точно было, но оно было холодным и песок там был далеко не ласковым, а черным и неподатливым. В пути вообще можно было развлекать себя только такими воспоминаниями. Ну, еще попинываниями всяких каменюк, и, стоило очередной стеле появиться из завесы песка, как только к ней подошла гигантская тварина, крыло Саликс изогнулось, а одна из фаланг провела щупальцеподобным пальцем по изрезанным ветрами символам на камне.
Кажется, здесь кто-то жил. Давно, очень давно, еще до того, как сюда пришла Береника. Но мысль эта была заменена. Быстро заменена на «Здесь кто-то живет до сих пор», потому что стоило щупальцу опуститься ниже, чудище дернулось от необычного ощущения. Суровый камень, обшарпанный и изрезанный, вдруг сменился чем-то мягким и сухим. Податливым куда больше, прожимающимся под малейшим воздействием, но упругим и восстанавливающим натянутую форму довольно быстро.
Саликс застыла. Затем медленно повернула голову к стеле, которую уже практически прошла. Одернула крыло, натолкнувшееся на холмик из песка, сквозь который пробивалось нечто зеленое и плотное на вид. Развернулась, топая ногами, приблизила морду. Погребенное под песками напоминало шкуру. Без шерсти, кожу, только менее плотную. Словно рядом с каменным образованием заснуло другое чудовище, и теперь это самое чудовище было в центре бури, где ветер не выл и не метал пески, и где было относсительно спокойно.
Нельзя его здесь оставлять. Если оно проснется когда Салли будет уже уходить, то окажется прямо в поток из ветра и песка, а в таких условиях легко заблудиться.
Чудище поднимает голову. Высоко, так, чтобы осмотреться, но, конечно, понятия не имеет, где находится. И опускает ее снова. Два крыла расправляются, разводят пальцы в сторону, а затем снова сводят их вместе, кончиками касаясь поверхности импровизированного холмика с чьим-то закопанным убежищем. Песок отступает. Под бережными прикосновениями он опускается ниже, отпуская ткань, открывая взору двух пугающих глаз пирамидоподобное сооружение из зеленоватой кожи..? Ткани? Да, кажется, это была ткань. Салли помнила, что такая штука есть, она даже носила ее на теле давно, но потом отказалась. Ткань. Точно. Полотно. Теперь без песка, но все еще закрытая.
Это точно убежище? Маленькое, крохотное. Береника помнила дома. Они должны быть из камня, большие, высокие.. Это же убежище было маленьким. Но все же отдаленно похожим на дом. И тихим. Дома должны были как минимум светиться. В них должны быть слышны голоса... Мысли одна за другой цеплялись друг за друга, друг за дружку, пока Саликс не осенило..
А вдруг им плохо внутри?!
Голова снова дернулась. Чудище посмотрело в сторону, затем в другую. Надо проверить. Если там кто-то спит, то она просто извинится. А если нет... А если им плохо, то она хотя бы попробует помочь. И с этими мыслями один из пальцев, гибкий, извивающийся, ткунул в палатку, проводя кончиком по ткани в поисках проема. Что, наверное, изнутри выглядело жутко, будто толстый язык пытается найти вход в палатку, но то, что было снаружи, выглядело бы еще страшнее. Потому что взгляд у Салли все же был пугающий. Не то чтобы ее волновал сейчас ее внешний вид, конечно, да и щупальце вскоре нашло «вход» - небольшой разрез, плотно укрытый, но, впрочем, позволяющий протиснуть хотя бы один палец внутрь, и вот, сидящий внутри увидел, как сквозь разрез в палатке, за пределами которой был слышен только топот и вой ветра, в волчье убежище проникает длинное толстое нечто розоватого цвета. Ассоциация... Так себе.
