Ну вот.
Ноа принимает склянку. Склянка пустая. Стеклянная. Ноа поднимает ее на свет и разглядывает со всех сторон. И правда пустая. Ноа подносит ее к носу, обнюхивает, а потом облизывает край. Абсолютно стерильная пустая склянка.
Удивительно.
Но если есть что-то пустое, это можно заполнить. В общем-то, это единственный логически верный шаг, который остается Ноа. Ей дают в руки пустую склянку, и она, ведомая искаженными бредовыми волнами рассудка этого со всех сторон приятного молодого человека, должна действовать сообразно ну хотя бы чему-то. Потому что иначе выходило, что она ничего не понимает.
А Ноа все понимает. Вообще все.
Ладно, можно понадеяться на то, что он не только сумасшедший, но и знатный извращенец, который не побоится холодной зимней ночью, впоминая о встрече с прекрасной незнакомкой, возжелать ее вкуса на своих губах. А так как Ноа будет уже далеко (а для него и вовсе неясно, была ли вообще), единственным, что будет напоминать об их встрече будет эта колба.
Колба, наполненная слюной Ноа.
Он приложится к ней, восстанавливая в своей памяти ее милые неуловимые черты.
А потом, примерно на полчаса выпадет в самый сладкий катарсис в своей жизни. Посмотрит на изнанку мира, на изнанку самого себя, столкнется с Его сладкой любовью и вернется, очищенный и преисполнившийся в своем познании словно глубокий старец, познавший бесконечно вечное.
Толковый план. Наверное.
Несколько капель слюны падают на дно склянки, и это более чем достаточно. В этом отношении главное не перестараться. Вопрос дозировки - вопрос принципиально важный. Обыкновенный глубокий поцелуй (такой, чтобы можно было назвать его "глубоким", но все еще без фанатизма) мог стать для неподготовленного смертного ума если не фатальным, то причиной необратимого слома психики. И, если измерять дар своей любви в поцелуях, Ноа подарила незнакомцу поцелуй в объеме, который могла бы дать смущенная своим положением младшая сестра в инцестуозных отношениях со старшим братом.
Чуть меньше, чем достаточно для того, чтобы повалить ее и овладеть, но достаточно, чтобы понять, что она не против.
Ноа хотела было протянуть колбу обратно, но глаза парнишки гуляли из стороны в сторону, а руки ходили треморным ходуном.
Нет, это не дело.
Свободной рукой Ноа поймала лицо парнишки за щеки и зафиксировала строго перед собой (для этого ему пришлось нелепо и неудобно наклониться, но потерпит). Взгляд ее неморгающих глаз уставился прямо в ошалелые человеческие глаза, которые, понемногу, но перестали метаться из стороны в сторону, зафиксировавшись на ее взгляде.
Зрачки-сердечки плавно увеличились, но, достигнув радужки, лопнули как мыльный пузырь лишь для того, чтобы вновь возникнуть на положенном им месте, снова увеличиться и снова лопнуть.
Выходило очень плавно, ласково, но настойчиво.
Это должно было его успокоить. Хотя бы немного. И, что самое главное, позволить Ноа пролезть в его полоумную голову. Пролезание в головы вообще-то не было специализацией Ноа, но в Туманах, да еще и с возможностью неотрывного зрительного контакта, кое-что могла даже она.
- Э̸̡͍͚͙̳̬̂̑̇͆͋͝Й̸̛̗̫̀͌̅̏͢ П̸̢͚͚͈҇́̐͗А̶̱̤̀̅̄̌̓͢͞Р҉̨͇̰̜҇̿͋Е̴̢̜̦̜̟͊̌͞Н̶̣̯̠͔͌̂̀̋͜͝Ь̵̧̜̟͈͇҇̐̎̉ͅ - раздался ласковый девичий голос в его голове, - Ч҉̧̱̘̯͐̿͌̎̓͡Т҈̲̬͚̽͊̿̄̀͢͞О̵̢̙̪҇̏̎ С̷̡̗̦̰̪͌̍́͠ Т̶̢͙̙̮͚҇̍͋О҉̦͔͙͐̓̈́̚͜͡Б̷̧͈̯͖͕̖͊͊̃͡О̴̧̟̮̘͕͖̎͐͋̀̐͡Й̵̧̭̫̟͗̓͝ Н҈̧͙̙͌̊̋̀̓̕Е̸̡͙͍̟̭̎̌̀͌͡ Т҉̨̠̗̍̀̕А̷̡͓̦̗̤̯͂̓͞К̸̬͍̱̄̽̓́͜͞ П҈̡̬̞̗̓̑͋̍̃͝ͅА҉̧̛̠̰̗̋̀͑͛Р̸̡͕͓҇̃͂Е̷̡̲̙̜̞̓̉͋͋̚͝Н̸̢̰͉̳̣̙҇̈̀Ь҈̢͙͚҇́̔?҈͎̠̟̞͈҇̍͑̊͜