Кем были родители, в каком переулке Бальтазара рожден, что было до приюта - кто его знает. Альто не морочился прошлым, помнил приютскую похлебку и холодные ночи. Не зная иной жизни, не мечтал о горах золота, но хотел жевать что-то кроме черствой краюхи хлеба. Потому довольно быстро сбежал. Его и не искали - кому нужен лишний рот?

В Бальтазаре Альто быстро смекнул, что к чему. Что у одних плохо лежит, то другой может продать на соседней улице. За вырученные деньги, оказывается, можно купить и вкусный ужин, и теплую постель, даже помыться по-человечески. Первые кражи были удачными, но потом что-то пошло не так. От стражи отбили незнакомые, но сердобольные коллеги по воровскому цеху. Оценив наглость, воры, возраст которых едва был больше, пригласили сорванца к себе в команду. Альто не отказался.
Порой к воровской шайке присоединялись другие, порой пропадали. После закрытия приюта новичков прибавилось. Среди них был Руби, тот еще прохвост. С ним Альто как-то сдружился, подставляя и плечо, и отмычку там, где ловкость напарника давала сбой. Наверняка эта дружба их и уберегла от ареста стражей, или им просто повезло.
Двум воришкам на улицах Бальтазара было весело, но голодно. Сытые времена прошли, горожане стали осмотрительнее, а стража - вездесущей. Альто вон из шкуры лез, чтобы находить жирные дома и годные уловы. День ото дня это становилось сложнее, пока один подслушанный разговор не заронил идею: как насчет Туманов?
Тогда юному вору все эти Туманы казались придурью трусов. Да, опасно, но может?.. Там же столько всего валяется. Деньги под ногами, наклонись и беги. Поначалу он пытался заговаривать с Руби, закидывая удочку идеи, но после голодной недели настоял на том, что надо. Он чувствовал ответственность за напарника, как за более младшего, да и жрать хотелось больше, чем думать о сохранности своей шкуры.
А зря.
Альто не помнит, что произошло. Первое ощущение - острая боль, которая сменилась забытьем. Потом все как-то притупилось, ведь все, о чем думал Альто, было прекращение этой боли. Он не хотел ничего чувствовать, ведь все, что чувствовал, была боль.
Туман услышал.
Впоследствии Альто обнаружил себя в некой лаборатории. Как после выяснилось, из Туманов его выволок Гюнтер Альтус, опальный ученый Университета, с позором изгнанный из него. По крайней мере, так рассказывал Гюнтер. Как было на самом деле - Альто не выяснял. Гюнтер разъяснил незадачливому вору: некое существо из Туманов здоров с ним порезвилось, почти утащило себе в логово, но профессор Альтус появился вовремя. Правда, в борьбе за тело (как оказалось, живое) пришлось пожертвовать левой рукой этого тела, но профессор быстро нашел ему замену - где-то рядом лежало.
На удивление, Альтус не стал добивать Альто, как не стал держать в качестве подопытного за решеткой. Правда, частичная потеря памяти и сильная слабость вкупе с болями и спазмами не позволяли думать о побеге. Альто переживал за Руби, пытался упросить профессора найти напарника, но тот отмахивался - «скорее всего, его нет; я видел кровь, много крови, от такого не выживают».
Почти два года Альто приходил в себя. Смирялся с протезом, с отсутствием чувств, с болью, с утратой Руби. Учился читать, писать, говорить красиво и обходительно. Профессор старел на глазах, но не терял энтузиазма и почему-то очень добро относился к Альто. А всем любопытствующим представлял Альто как своего сына, Рихтера. Который, насколько известно было Альто, погиб в Туманах много лет назад.
Из-за профессора Альто и взялся за оружие: старику нужна была защита. Он все меньше думал и вспоминал о Руби, а жалкие попытки искать его даже вспоминать не хочется. Изнурительные тренировки с пистолетом давали о себе знать: все больше банок сбивал Альто. Все чаще назывался Рихтером, нежели Альто.
Две экспедиции Альто и профессора Альтуса прошли довольно неплохо: профессор был в восторге, Альто получил первые ростки репутации. Уже известный как Рихтер Альтус, сопроводил еще пару экспедиций. Быть почетным охранником каравана было такое себе. А еще после этих посещений эмоций и чувств почти не осталось. Как и благодарности к профессору, который в глазах Рихтера стал никем иным, кроме как безумным ученым, что годами за ним наблюдал.
Потому как-то раз уже Рихтер обчистил дом и лабораторию старика, запер его в своей комнате, а сам был таков. Ценности и труды были проданы первому же скупщику, почти все деньги - промотаны на выпивку и попытки почувствовать хоть что-то. Лучше всего почувствовалось в борделе и похмелье, но лучше такое не повторять.
Остатки денег Рихтер потратил на кое-какие, но документы, а еще - на самосовершенствование. Приобрел сносную одежду, шляпу, оружие. Нашел неплохих мастеров своего дела, что помогли отточить навыки. Потом деньги резко кончились - пришлось искать работу.
Мотаясь по островам, Рихтер приобрел сомнительную, но стойкую славу беспринципного наемника, который готов сделать все, лишь бы платили. Чем лучше платят, тем лучше выполнена работа. Рихтер редко передумывает, как редко мучается совестью: чтобы мучаться, нужно чувствовать. А с этим у него трудности.
Пару раз попадал в поле зрения стражи, но все заканчивалось полюбовно: попытки запугать ничем не заканчивались. Может, попойкой. Может, мордобоем и быстрым бегом. Кто же все упомнит, да?
Не так давно словил слух о некой воришке с рубиновыми глазами. Странное дело, но почему-то напомнило о чем-то из прошлом. Рихтер подумывает проверить слухи: вдруг что полезное найдется. Или кто.

Рука-швейцарский нож: левая рука заменена протезом, найденным в Тумане. По предварительным предположениям тех, кто производил замену, это была сломанная рука автоматона. Однако после сживления плоти и металла протез демонстрировал поразительно полную замену левой руки. Чувствительности, правда, нет совсем. Зато рука порой реагирует быстрее и оперативнее, чем мог бы отреагировать Рихтер. Порой Рихтеру кажется, что рука делает все, чтобы спасти его из любой передряги... или не кажется?

Меткий стрелок: довольно метко и быстро стреляет из любого одноручного огнестрельного оружия без прицела. Разбирается в оружии, может из мусора и пары болтов сваять простенький огнестрел. Развалится после первого же применения, зато может! Из-за меткости и скорости стрельбы поговаривают, что продал душу Туманам, поэтому ничего не чувствует. Стреляет с обеих рук, но с левой получается дьявольски быстро.

Подходи по одному: боец ближнего боя из него отменный, ведь никогда не знаешь, когда оружие подведет. Или его выбьют из рук. В целом обладает крепким телосложением, но не силой. Полагается на скорость реакции и тактику подлого боя. Какая разница, честными ли были методы, если в итоге победа за ним?

Желанный гость: «медвежатник» со стажем, получал различный опыт с самого детства. Способен взломать любые механические замки или теми, что имеют какую-то схему запора. Смекалистый, потому щелкает такие задачки как орешки, а замки можно сдать в утиль.

Пуркуа бы не па: несмотря на все, образован, начитан, способен вести себя прилично и обращаться с дамами и высокородными так, как то полагается по этикету. Ученых степеней не имеет, потому предпочитает помалкивать, если речь заходит о более сложных вещах, нежели расчет за «оказанные услуги».
Одинокий одиночка на пути одиночки: в бытовых вопросах не профан - способен о себе позаботиться, обеспечить и едой, и целой одеждой, и прочищенным оружием.

Левая рука тьмы. Протез левой руки является древней технологией неизвестного происхождения. То бишь, непонятно, кому или чему она принадлежала. Однако анатомическая точность позволяет предположить, что некому роботу, созданному по людскому образу. Рука работает как полноценная левая рука, реагирующая на любые необходимые сигналы мозга, рассчитывает прикладываемую силу и пр. Есть собственный автономный блок питания, заряжающийся, по большей части, от энергии тепла. Чем больше Рихтер двигается или чем выше температура его тела, чем дольше он проводит в местах, где температура окружения выше нормы, тем лучше заряжена рука (энергия тепла преобразуется в энергию, на которой и работает протез). В холоде рука начинает медленно сбоить, а при длительном замерзании может и вовсе отказать.
Также в руку встроены датчики движения, которые следят за окружающим пространством. Если что-то или кто-то попробует навредить носителю, протез может отреагировать двумя путями: резкой болью или сделать первый удар. Нередко это завязывает драки, потому Рихтер параноидально напряжен.
От протеза Рихтер частенько мучается болями, которые заглушает выпивкой. Причем по физическим показателям все в норме, но почему-то все равно болит. Порой кажется, что сама рука (фантомные боли из-за потери конечности).
Стесняется протеза, испытывает неловкость, когда его разглядывает. Потому носит пончо, из-за которого не раз был высмеян. Зато протез почти полностью скрывает.
Бревно. Влияние Туманов практически полностью лишило Рихтера чувств и эмоций. Он испытывает только самые сильные чувства - гнев, тоску, страсть и пр. Может испытывать боль, но притупленную. Самая сильная - из-за протеза. В остальном довольно флегматичен, кажется невероятно спокойным и равнодушным.
Потенциальный гурман. Из-за Туманов стал есть мясо. Казалось бы, что тут такого, да? А то, что сырое мясо ему очень вкусно. Нередко поглядывает на окружающих как на бифштексы, но пока сдерживается от мысли «попробовать от кого-то кусочек».