Род Му из Шахэани знавал времена и получше. Чиновничий клан, семейные предания которого восходили к воителям старых времён, до Тумана, нонче они прозябали на низких должностях, а самому главе семьи жена никак не могла подарить сына. По крайне мере, до того как его младший брат-оболтус не предложил помочь некими настойками, в обмен на обучение племянника своему мастерству. Справедливости ради, затея удалась, так что едва только родившись, Вэй оказался обречён на дурацки плотное расписание в детские годы.
Вечерами славный дядюшка Юй втолковывал Вэю собственную алхимическую мудрость, состоящую, по большей части, из личных (часто неудачных) экспериментов, и "ты не можешь отказаться, таков твой долг и братский договор". Днём уже сам достопочтенный отец Бай учил сына семейному - как водится древнему и сильнейшему - стилю боевых искусств, и "ты не можешь отказаться, это дар наших прославленных предков". Следуя этой логике, по утрам уже мать должна чему-то учить маленького Вэя, но она была и без того занята его старшими сёстрами, так что это было свободное время... пока не пришла школьная пора, за неудачи в которой мальчонку неизменно и сильно наказывали, ведь он обязан стать чиновником на службе Восточного Ванства, и "ты не можешь отказаться, каждый мужчина нашей семьи преданно служил государству, наше имя уважаемо в самом Бальтазаре".
К слову, в Бальтазаре о семье Му слыхать не слыхали, но это незначительная деталь этой истории.
В общем, к той славной поре, когда юноша становится мужчиной и полноценной частью общества, к дню получения второго имени-прозвища, Му Вэй не только ввязался в местную плохую компанию, не только прослыл любителем подраться по любому, любому поводу, но так же ввязался в некую историю с чайной, выпивкой и уважаемым столичным инспектором, у которого появилось множество неучтённых синяков и внушительный фингал. Так и прозвали на двадцатилетие юношу, краснея от стыда, Чацюанем. А потом пресловутый инспектор вручил юнцу рекомендательное письмо для сдачи чиновничьего экзамена в столице, но это не сильно удивило сельский народ. Уважают жэнь боевые искусства, так уж повелось!

Старики говорят, до трагедии Туманов народ жэнь жил на куда больших территориях, а потому чиновников регулярно переводили с места на место, дабы не плодить коррупцию. Трудно в нынешние годы точно сказать, сколь успешна была эта практика, но нынче у Вана из земель - большая часть одного единственного полуострова. Некуда, в общем, девать людей, и коррупция процветает.
Просто взгляните на юного Му Чацюаня! Покровительство человека из уважаемой семьи обеспечило ему лёгкий экзамен и первую ступень в иерархии. Более того, ему сразу нашлась работа в родных местах под руководством того самого покровителя, резко выделяя "расцветающий талант" среди одногодок, которым не нашлось места в государственной машине. А всё из-за того, что одному пожилому господину захотелось "вернуться в надлежащую форму", чему не повредит молодой партнёр для тренировок. Среди прочего, конечно.
Попросту говоря, молодой Чацюань мало работал, и много развлекался. То пирушка, то драка, то умные разговоры (односторонние) с местными и бродячими мудрецами-философами, а порою всё тот же дядюшка Юй подвязывал к своим алхимическим изысканиям (ибо "ты не можешь отказаться, бла-бла-бла"). Главное не забывать кому обязан милостью, да о себе любимом тоже.
Так прошло пять лет.

Железная дорога так и не была проложена непосредственно в земли Восточного Ванства. Частично из-за природно-географических сложностей, частью из-за трат выделенного бюджета на пополнение карманов всех причастных. Такая вот верхами одобренная стабильность.
Но торговля не знает границ, и порты стабильно пополняются кораблями и дирижаблями купцов: есть у народа жэнь роскошь, которую ценят люди, и есть что купить в ответ. А там где есть воздушные порты, есть и очередные отважные рейдеры, чей авантюризм так и тянет их к неведомым сокровищам Туманов. А уж когда у них ещё и подвешен язык на спонсорство от богатых и власть имущих!..
В общем, высокие аристократы соблазнились обещаниями богатств, а покровитель-инспектор предложил славного Му Вэя для личного наблюдения за самой экспедицией. Чтобы, значится, не надули. "Что они, из ружей его расстреляют, что ли?!", все дела.
Чацюань, впрочем, не был против эдакого приключения, и по дороге почти не мешал команде опытных рейдеров. Иной раз помогал, честно отрабатывая своё пребывание на корабле и средства защиты от влияния Тумана. Рейд успешно прибыл к месту, где капитан обещал некий драгоценный артефакт.
Собственно, там вся команда и затерялась на пару дней. Кто-то так и не вернётся, большинство найдут корабль и успешно отплывут с трофеями, ну а некоторые, как и Му Чацюань, неожиданно обнаружат себя в водах на острове Офелии. Типичное безумие Туманов! Которому, как посчитали нашедшие рейдеров спасатели, оказался подвержен и чудаковатый представитель народа жэнь. Ну что за неприличная истерика, в самом-то деле?!

Бесноватому чиновнику, как и прочим попаданцам на Офелию, помогли добраться до дома. Что заняло немало времени ввиду отсутствия прямых маршрутов (окромя воздушных, но попутки не нашлось), но сюцай спешил как мог. Он должен быт предотвратить катастрофу, заверив об опасности лично, подтвердив отправленные письмом предзнаменования!
Встречная делегация, получившая оные "предзнаменования", быстренько сопроводила чиновника в столицу Ванства, где его похвалили за успешное выполнение задачи (сокровища-то довезли), пожурили за "разведение совершенно излишней паники, недостойной вашего высокого положения" и твёрдо наказали "ни о чём не беспокоится, не выезжать и отдыхать".  Му Вэй сбежал уже на следующий день, цепляясь за всякую надежду избежать страшного.
Но, в ту ненастную зиму, страшное действительно случилось, а сам Чацюань опоздал с предупреждениями всего на пару часов. Замерзая от холода, замерев от ужаса, он мог лишь бессильно смотреть на затопленный Шахэань. Старая дамба, которую за щедрые монеты называли в отчётах "находящейся в исправном состоянии", не выдержала очередного разлива, а жадные речные воды забрали немало жизней. Досадная случайность, испытание от Неба - так скажут о происшествии официально. Жители соседних деревень и пережившие трагедию Шахэаньцы возьмутся за восстановление поселения, ни у кого не найдётся злого слова о новом главе рода Му, бывшего частью чиновничьего аппарата. Лишь один человек не мог простить Му Вэя по прозванию Чацюань за случившееся в Шахэань.
Сам Му Вэй.

Шёл третий год. Сюцай, заявивший о своей обязанности "уважить память достопочтенного дядюшки Юя, и описать травы и коренья иных земель, а так же их применение в напитках и эликсирах" (все разумные люди в начальстве заподозрили неладное, но согласно покивали и похвалили подобную почтительность), так ни разу и не вернулся в родные земли. Му Чацюань не нашёл сил и желания простить себя.
Иногда он действительно изучает флору и фауну Континента и островов, старательно конспектируя данные для будущей книги. Но большую часть времени, Вэй пил. Пил вино. пил пиво. пил медовуху и виски, пил водку, пил ром, а когда кто-то заявлял что ему больше не стоит, или намекал что "в таких халатах настоящие мужики не ходят" - дрался, дрался, ещё раз дрался, и редко прерывался на не самые аппетитные последствия запоя в процессе. Талант у него, что тут поделать?
Временами приходилось и подрабатывать - выпивка стоит денег, а репутация "буйного алкаша" не располагает трактирщиков к несчастному жэню. Увы, для этого нужно быть трезвым, а трезвость мешает давить неизменное чувство вины, из-за которого страждущим может привалить назойливая бесплатная поддержка. Как же не помочь, когда своими глазами видишь нужду?
А выпивка, как известно, хорошо идёт в компании и сближает людей. Не стал исключением и Му Вэй, рассказывающий о особенностях жизни в Ванстве, а так же почитаемом им учении "Пути". Правда, пьяный язык всё переврёт, но кто же поймает его на ошибке?
Так и живёт!

Шацюань - то, чем стал семейный стиль семейства Му в нетрезвых руках Вэя. Ведь этот парень не только жилист, силён, вынослив да ловок, у него есть столь почитаемый на родине талант к боевым искусствам. Как иначе он стал хорош в драке пьяным?
Сам стиль больше нацелен на ударную технику руками да ногами, нежели на борцовскую. Авторский бонус - активное использование окружающей среды (ноги не держат, много выпил) и подручных средств (слишком пьян, чтобы заметить табуретку в руках). И да, его мастерство не падает от выпивки. Такие дела.
И нет, он не умеет работать с холодным оружием, или мастерски стрелять из огнестрельного. Таков путь!

Расцветающий талант - первейшая ступень чиновничества Восточного Ванства, но и она подразумевает немалую образованность... частично бесполезную вне пределах родины, но кто же идеален?
То же относится к его алхимическим познаниям, хотя здесь Чацюань немножко полезнее. По крайне мере, сварить микстурку от простуды сможет. Если не пьян.

Влияние Туманов в виде предсказания будущего является не более чем недопониманием, вызванным галлюцинациями в Тумане. Увы, он не видит будущего, или будущих смертей окружающих, и даже банальные предсказания конца времён не посещают его голову. Кроме алкогольных приходов, но это никак не связано с Туманами.

Наконец, зарабатывая подработкой, Му Вэй научился работать руками. Теперь он способен починить тот самый стул, который сам же и сломал о чью-то голову!

- Не смотря на то, что народ жэнь гордо именует свои земли, де-юре, царством, де-факто они скорее княжество в составе Бальтазарского королевства. Со своими особенностями в управлении, но это из-за того что железную дорогу к ним ещё не провели. Ничуть не мешает абсолютному большинству важной аристократии просиживать штаны непосредственно в Бальтазаре, проматывая столичные дотации их не шибко богатому региону.
Ничуть не мешает народному самомнению, подкрепляемому официальной ванской пропагандой и, конечно же, унаследованной ещё с времён до Туманов гордыней. Эти люди буквально бахвалятся тем, что их столица - Дунцзин - самый древний город континента, что доказывается древними записями древних жэньских мудрецов и хронистов, хранящихся в столичном архиве, в который не пускают чужих историков, потому что нечего им там делать. И этим всё не ограничивается.
Впрочем, сепаратистских настроений жэнь не имеют. Потому что "Бальтазар - центр мира и земли, а значит именно там должно быть правительство над Землями под Небом".
- Некоторые люди умирают внутри, услышав имя-прозвание Чацюань. Но, следуя традиции, именно так Вэй и представляется, ведь так положено. В качестве очевидного последствия, он привык к неправильным произношениям, а так же вечному желанию собутыльников выдумать для него новое прозвище.
- Учение о Пути, которому пытается следовать Му Вэй, подразумевает принцип "недеяния" - поиск гармонии с собой и вселенной, через отказ от причинности поступков и деяний, то бишь пить не потому что приятно и хочется забыть, а потому что ты просто идёшь и пьёшь. На самом деле, конечно, бродяга именно что пытается не думать.
- Кого-то может это удивить: как же это выходец из насквозь традиционного общества, да не женат был в двадцать пять! Ну, невеста у него была.
Более того, технически она всё ещё есть. В теории! Дочь того самого покровителя, которая была слишком юна для семейной жизни. Но это, конечно, дела прошлых лет.